Алекс кивнул и ушел, пообещав вернуться позже. Теперь пора уделить время Оливии. Он ненавидел прессу за то, что они сделали ее боль всеобщим достоянием. Ему было тяжело читать об их личной жизни в газетах, но его жене сейчас вдвойне тяжело.

Оливия вскочила с дивана и бросилась к нему, как только он открыл дверь.

— Ну, как он? — озабоченно спросила она, беспокоясь о человеке, который все это время манипулировал ее жизнью ради достижения собственных целей.

Как будто он сам вел себя по-другому.

— Все хорошо. У отца был легкий сердечный приступ.

— Слава богу! — Она крепко обняла его.

Алекс обнял Оливию, с наслаждением вдыхая аромат ее духов. Он хотел бы провести в объятиях Оливии всю жизнь. Он хотел бы…

Оливия опустила руки и отошла на несколько шагов.

— Я разговаривала со своей матерью. Это ее экономка проболталась репортерам. Брита подслушала наш разговор с Фелицией.

Алекс нахмурился.

— Брита? Я удивлен. Никогда бы не подумал.

— Я знаю.

— По крайней мере, теперь мы знаем, кто это был.

Она кивнула.

— Мама тут же ее уволила.

— Хорошо.

Слава богу, никто из близких в этом не замешан, хотел сказать Алекс, но промолчал.

— Алекс, мне очень жаль, что я подозревала твоего отца, — тихо произнесла Оливия, словно прочитав его мысли.

— Это было не такое уж невероятное предположение, — честно ответил Апекс. — Кто знает, что бы он сделал, если бы я рассказал ему новости до того, как их раструбили газеты.

— Давай забудем о том, что произошло, — предложила Оливия, и он еще больше полюбил ее за эти слова.

И тут Алекс боковым зрением заметил нечто необычное. Повернувшись, он увидел два чемодана, стоящих в углу. У него перехватило дыхание.

— Какого черта?

Сожаление мелькнуло в ее глазах. Оливия расправила плечи.

— Я подумала и решила дождаться тебя, чтобы попрощаться.

У него упало сердце.

— Попрощаться?

— Я освобождаю тебя от нашей договоренности, Алекс.

Он выругался.

— Ты о чем?

— Я предлагаю тебе развод.

Он вскинул голову.

— А кто тебе сказал, что я хочу развестись?

Ее синие глаза заблестели от неожиданно навернувшихся слез, но она справилась с эмоциями.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя связанным по рукам и ногам. Не хочу, чтобы ты оставался со мной из жалости.

— А кто говорит, что я остаюсь с тобой из жалости? — прорычал он.

Оливия прерывисто вздохнула.

— У наших отношений нет будущего. Смирись с этим, Алекс.

— Нет.

У него перехватило дыхание. Как Оливия могла даже подумать о разводе? Разве она не видит, что он любит ее?

О господи. Ведь он ни разу так и не обмолвился о своих чувствах.

Но и Оливия тоже никогда не говорила ему о своих.

В глубине души Алекс знал, что Оливия не любит его. Влюбленная женщина никогда даже мысли не допустила бы о разводе и о том, чтобы уйти от своего мужа. Влюбленная женщина пожертвовала бы собой ради…

И тут его осенило.

А разве она не жертвует собой в данный момент, освобождая его от их соглашения? Может быть, она действительно любитего? Если это так, он должен бороться за свое счастье.

— Я люблю тебя, Оливия.

Она застыла.

— Что?

— Я люблю тебя, дорогая. Ты не можешь оставить меня.

Оливия какое-то время молча смотрела на него. Она так долго мечтала услышать эти слова.

— Но я не могу подарить тебе ребенка.

Выражение его лица смягчилось.

— Я женился на тебе не ради наследника. Я женился на тебе ради своего отца и ради нашего семейного бизнеса. — Он помолчал. — А потом я влюбился в тебя. Ты — воплощение идеала, о котором я так долго мечтал. Мне никто не нужен, кроме тебя.

У нее сжалось сердце.

— О, Алекс, — прошептала Оливия. Если бы только она могла иметь детей. Тогда все было бы гораздо проще.

— Ты ведь тоже любишь меня, правда, Оливия?