Дворник бил ногой в дверь так усердно, и красная калоша так быстро мелькала взад и вперёд, что у старушки с длинным носом закружилась голова.

Но дверь не открывалась.

Человек в соломенном картузе сказал, что простым гвоздём берется открыть любой замок.

На что старушка с длинным носом сказала, что замки теперь стали делать так плохо, что ворам ничего не стоит открывать и закрывать их просто ногтями.

Тогда молодой человек с сумкой через плечо, из которой торчала свечка и хвост какой-то солёной рыбы, сказал, что французский замок легче всего открыть, если ударить его молотком по затылку. Тогда чугунная коробка треснет и замок откроется сам.

Этажом ниже Петров и Комаров объясняли друг другу, как маляр залез в окно, и как надо хватать человека, если у него в руках охотничье ружье, заряженное крупной дробью.

А дворник всё ещё продолжал бить ногой в дверь.

— Нет, не открывают, — сказал дворник и повернул на голове папаху задом наперёд.

<1934>

Я родился в камыше. Как мышь. Моя мать меня родила и положила в воду. И я поплыл.

Какая-то рыба с четырьмя усами на носу кружилась около меня. Я заплакал. И рыба заплакала.

Вдруг мы увидели, что плывет по воде каша. Мы съели эту кашу и начали смеяться.

Нам было очень весело, мы плыли по течению и встретили рака. Это был древний, великий рак, он держал в своих клешнях топор.

За раком плыла голая лягушка.

— Почему ты всегда голая? — спросил ее рак. — Как тебе не стыдно?

— Здесь ничего нет стыдного, — ответила лягушка. — Зачем нам стыдиться своего хорошего тела, данного нам природой, когда мы не стыдимся своих мерзких поступков, созданных нами самими?

— Ты говоришь правильно, — сказал рак. — И я не знаю, как тебе на это ответить. Я предлагаю спросить об этом человека, потому что человек умнее нас. Мы же умны только в баснях, которые пишет про нас человек, так что и тут выходит, что опять-таки умен человек, а не мы. — Но тут рак увидел меня и сказал:

— Да и плыть никуда не надо, потому что вот он — человек.

Рак подплыл ко мне и спросил:

— Надо ли стесняться своего голого тела? Ты человек и ответь нам.

— Я человек и отвечу вам: не надо стесняться своего голого тела.

<1934?>

Американская улица. По улице ходят американцы. Направо касса, над кассой надпись «Мюзик-Холл, Джаз-оркестр М-ра Вудлейга и его жены баронессы фон дер Клюкен». Рекламы. К кассе стоит очередь американцев. На сцену выходит Феноров и озирается по сторонам.

Все американцы довольно обтрепанные.

Феноров— Это вот значит и есть Америка!.. Да! Ну и Америка!.. Вот это да-а!.. Эй, послюшайте!.. Вы!.. Это Америка?

Американец— Йез, Америка.

Феноров— Город Чикаго?

Ам. — Йез, Чикаго.

Феноров— А вы будите Американец?

Ам. — Американец.

Феноров— ( басом) Вот ето да!.. А вон они, это тоже американцы?

Ам. — Американцы.

Феноров— ( фальцетом) Ишь ты!., ( ниже) Американци!.. ( осматриваясь) А что, скажем, для примера, миллиардеры здесь тоже есть?

Ам. — Этого, друг мой, сколько угодно.

Феноров— А почему вот, для примера, скажем, вы миллиардеры и американцы, а ходите вроде как бы все ободранные?

Ам. — А это всё по причине так называемого кризиса.

Феноров— ( фальц.). Ишь ты!

Ам. — Право слово, что так!

Феноров— ( бас.) Вот ето да-а!..

Ам. — А позвольте вас спросить… кто вы сами-то будите?

Феноров— Да моя фамелия Феноров, а социальное происхождение — я хрюнцуз.

Ам. — Хм… И что же, парлэ ву франсе?

Феноров— ( фальцетом) Чивоэто?