Предполагают, что Рамсес стал жертвой заговора, в который были вовлечены одна из второстепенных супруг Рамсеса, Тии, еще несколько царских жен и некоторые придворные фараона. Они организовали заговор с целью убить Рамсеса и посадить на трон сына Тии. Один из заговорщиков похитил из царской библиотеки книгу по магическим ритуалам, изготовил восковые фигурки, которые были подброшены во дворец. Но все усилия заговорщиков оказались напрасными; заговор был раскрыт, и человек, изготовивший восковые фигурки, приговорен к смерти. Но это не остановило заговорщиков. Они открыто напали на царя, но им опять не удалось его убить. Заговорщики предстали перед судом, но царь, похоже, умер до вынесения приговора. Любопытный факт: главные заговорщики выступали на суде под вымышленными именами, такими как «Ра его ненавидит», «Мерзость в Фивах». Двенадцать заговорщиков, приговоренных к смертной казни, сразу после оглашения приговора покончили жизнь самоубийством; остальным отрезали уши и носы и заключили в тюрьму. В отчете о суде над заговорщиками говорится: «…Люди, приведенные из-за тяжких, совершенных ими преступлений и помещенные в зале допроса перед великими вельможами зала допроса… Они допросили их. Они нашли их виновными. Они установили их наказание… и они предали смерти от собственных рук тех, кого они предали смерти». Шесть жен фараона, участвовавших в заговоре, тоже предстали перед судом; «они (члены суда) нашли их виновными. Они дали их наказанию постигнуть их». Ничего не известно о судьбе главной заговорщицы – царицы Тии.

Рамсесу III наследовал длинный ряд ничтожных царей, тоже носивших имя Рамсес. Все они были сыновьями и внуками Рамсеса III, и зачастую трудно отличить одного от другого. Практически нет отчетов об их коротких периодах правления, зато остались великолепные гробницы династии Рамессидов [49] в Фивах.

С ослаблением власти царя усиливалась власть жрецов. В середине правления династии наследная принцесса вышла замуж за верховного жреца Амона, тем самым право на трон перешло от царской семьи к жрецам. Усилению власти жрецов способствовала договоренность, согласно которой фараон не осуществлял контроль над финансовой деятельностью храма Амона; жрецы, по всей видимости, были богаче царя. После смерти последнего из Рамессидов верховный жрец Амона принял царский титул и объявил себя фараоном.

В XXI династии прослеживается две царские линии: жрецов-царей в Фивах и царей в Танисе в Дельте. Браки с принцессами были крайне важны, поскольку наследование трона всегда шло по женской линии; имена этих наследных принцесс сохранились.

В период правления XXI династии не зарегистрировано никаких исторических событий [50] ; есть только сведения об осмотре гробниц и мумий фараонов и данные о ремонте храмов.

На северной границе, всегда являвшейся зоной потенциальной опасности, было спокойно, поскольку давние враги Египта, палестинцы, были заняты борьбой с израильтянами. Жрецы-цари не отличались боевыми качествами, были слишком ленивы, и во время их правления Египет резко сдает позиции. Этот период отмечен невежеством и суеверием; никогда еще Египет не опускался так низко, а его авторитет с такой катастрофической быстротой не падал в глазах мира. История путешествия Унамона в Сирию, куда он был отправлен для закупки леса, предназначенного для храма Амона, показывает, какое отношение было в то время к Египту. В Библе Унамона ждал неприветливый прием, а князь Библа дошел до того, что счел возможным подчеркнуть свою полную независимость и добровольность даров, подносимых Амону, так как считал, что он не является слугой фараона. Как это отличается от тона Телль-эль-Амарнских писем, в которых сирийские князья, обращаясь к фараону, пишут: «Ваш слуга и пыль, по которой вы ступаете».

XXI династия начинается с Шешенка I (Шешонка I) (из Библии известен как Шишак); новый царь был крупной личностью. Поскольку Шешенк избрал своей столицей Бубастис (Па-Баст) в Восточной Дельте, то его XXI династия известна как Бубастиды. Нет никаких сведений о том, каким образом он пришел к власти, но высказывается предположение, что Шешенк стал фараоном благодаря браку с наследной принцессой. На пятом году правления Ровоама [51] Шешенк выступил против Иерусалима.

Библейский историк со свойственным восточным людям любовью к преувеличениям говорит, что «на пятом году царствования Ровоамова Сусаким (Шешенк), царь Египетский, вышел против Иерусалима с тысячью и двумястами колесницами и шестьюдесятью тысячами всадников; и не было числа народу, который пришел с ним из Египта и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского. Все взял; взял и золотые щиты, которые сделал Соломон». Этот поход принес Шешенку несметные сокровища.

Шешенк, помимо Иерусалима, взял много «огражденных городов». Свидетельством этого похода является резное изображение на стене Карнакского храма. Амон, держащий в руке концы веревок, надетых на шеи пленников со связанными за спиной руками, подводит их к царю. В расположенных ниже овалах с зубчатыми краями названия захваченных царем городов.

Несмотря на огромные суммы, потраченные на храмы и похороны фараонов, богатство Египта казалось неисчерпаемым. Награбленные в Иерусалиме сокровища позволили преемнику Шешенка Осоркону I пожертвовать храмам огромное количество золота и серебра, сравнимое, пожалуй, с жертвоприношениями в период правления фараонов XVIII династии.

Остальные цари этой династии не оставили значительного следа в истории. Страна распадалась на маленькие княжества, как это всегда было в Египте при слабых правителях, хотя фараоны все еще пытались демонстрировать подобие власти. В конце концов Египет превратился в скопление княжеств, мало чем отличаясь от Греции, распавшейся в классические времена на большое количество маленьких независимых государств. Благодаря этому иноземные державы получили возможность напасть на Египет. Эфиопия была процветающим государством, и у эфиопских царей имелись притязания на египетский трон. Пианхи претворил план захвата в жизнь, оставив подробный отчет о вторжении в Египет [52] .

Эфиопы под его предводительством, похоже, без особого труда взяли Фивы, а вскоре и Мемфис.

Но Тефнахт, правитель Саиса, тоже был настроен стать фараоном и начал завоевывать новые территории. Вскоре он захватил Дельту, и ему подчинились многие южные правители. Тогда Пианхи отправил армию на север; сохранилось его обращение к солдатам: «Не (действуйте) ночными и скрытыми способами, (но) сражайтесь вы открыто(?). Объявите ему сражение издали. Если он скажет «Торопитесь» войску и колесницам другого города, то засядьте (ожидать) прихода его войска. Вы должны сражаться согласно приказу (Пианхи). Если будут медлить его отряды из другого города, не медлите, но ступайте на них. Князьям этим, которые он (Тефнахт) привел на помощь себе, ливийцам и отряду телохранителей, дайте им первыми начать битву. Говорите: «Мы не знаем, о чем он взывает, осматривая войска свои». Запрягайте коней, лучших из своей конюшни. Выстраивайтесь в боевые порядки. Ты знаешь, что Амон – бог, пославший нас. Делает он слабого сильным так, что обращается в бегство множество от немногих, что один человек захватывает тысячу. Окропитесь водой алтаря его. Поцелуйте землю перед ним. Скажите ему: «Проложи нам путь. Да сразимся мы под сенью десницы твоей. (Что касается) отрядов новобранцев, которых ты послал, когда они будут атаковать, да ужаснется перед ними множество» [53] .

Пианхи прибыл, чтобы взять на себя руководство, когда его армия осаждала Гермополь уже четыре или пять месяцев. Пианхи разбил лагерь к юго-западу от Гермополя, приказал насыпать вал с осадными сооружениями, на которых установили метальные орудия и заняли позиции лучники. Ежедневные атаки привели жителей Гермополя в отчаяние, поскольку «их носы были лишены свежего воздуха». Активные действия Пианхи заставили Нимрода (Нимруда), правителя Гермополя, сдаться. Нимрод лично провел с Пианхи переговоры о безоговорочной сдаче, и Пианхи вошел в город и проследовал во дворец Нимрода как победитель. «Приказал он (Пианхи), чтобы были приведены ему царские жены и царские дочери. Приветствовали они его величество по обыкновению женщин, (но) не обратил его величество лика своего к ним. Отправился его величество в конюшню и в помещение для жеребят. Увидел он, что они голодают, и сказал: «Клянусь любовью ко мне Ра и обновлением жизни дыханием – мерзостно это для сердца моего, что лошади терпят голод, больше всякого преступления, совершенного тобою…» [54]