Шрифт:
– Слышь, Иса, что вообще творится?
– А хрен его знает. Пошли, взглянем…
Двое воинов Аллаха зевая вышли из домов, один на ходу застегивал на себе камуфляжную куртку, другой уже облачился в спортивный костюм "Адидас". Из оружия у обоих были только два автомата АКМ с двумя магазинами, связанными синей изолентой. Все еще ничего не понимая, моджахеды вышли из переулка на основную улицу села, там уже стояли трое.
– Вах, что такое?
– Пошли туда…
Группа моджахедов зашагала по направлению к дому эмира
– Обширялись там что ли?
Один из моджахедов остановился, приложил к лицу козырьком ладонь
– Э, Ваха а кто это на крыше сидит? Не наш вроде? Или наш?
– Не видно ни хрена, пошли поближе подойдем…
Моджахеды подошли к двери дома, подергали за ручку, постучали – закрыто…
– Э, брат…
Человек на крыше повернул к ним свое бородатое лицо…
– Что у вас там творится?
Человек на крыше недоуменно пожал плечами. Перестрелка уже слышна не была.
– Э, брат, скажи там по рации, пусть кто-то выйдет двери нам откроет.
Человек встал с ящика, потянулся и, поворачиваясь, вдруг резко бросил что то за спину. Воины аллаха тупо уставились на летящий к ним предмет…
– Аллах!!! – успел выкрикнуть кто-то …
Летящий предмет лопнул ослепительной вспышкой взрыва…
Чеченская республика Ичкерия
Харсеной, дом Ахметханова
20 июля 1999 года
– Твою мать, вперед!
– Да куда вперед, там вся улица насквозь простреливается!
– Вперед, сын свиньи, а то прямо тут ляжешь!
– Су-у-ука-а-а!!!!
Бах! Бах! Бах! Улица лопнула черными фонтанами разрывов – АГС! Завизжали осколки, где-то лопнуло, осыпаясь с каким-то странным не то шелестом, не то звоном стекло.
– Ахмет где?
– У Аллаха!!! Его ДШК накрыл, он пытался с крыши их достать! Винтовка там же лежит, не подойти!
Сука… Снайпера нет.
Ближайший сподвижник Ахметханова, начальник его штаба, полковник Марат Аздиев судорожно пытался прогнать остатки сна и осмыслить что происходит. Когда началась стрельба, одна из первых пуль тяжелого пулемета влетела к нему в окно, ударив в стену и пробив ее насквозь. Марат полетел на пол со стула, опрокинув на себя все, что стояло на столе. Из дома он выбирался ползком, страшно матерясь и одевшись кое-как. Сверху от дома эмира, по селу бил один крупнокалиберный и как минимум два единых пулемета. Марат полз как под обстрелом федеральных войск, дувалы давали хоть какую-то защиту, но ДШК пробивал и их. Впереди, на улице лежали трупы моджахедов, Аздиев насчитал три, хотя, скорее всего их было намного больше. На углу, под обстрелом лежало несколько моджахедов, тоже одетых и вооруженных как попало. На улицу, на верную смерть не решался выйти никто.
– Связь мне!
Кто-то из лежащих моджахедов протянул рацию, Аздиев судорожно, по памяти настроился на волну эмира.
– Тигр, тигр, ответь! Тигр, что происходит?!
В ответ из рации послышалось арабское ругательство (Аздиев не раз слышал подобные на сборищах ваххабитов, где присутствовали гости с Ближнего Востока), потом кто то на скверном русском произнес
– Кто командир, э …
– Я, полковник Аздиев, что вообще происходит?!
– Значит так, полковник. Я из шариатской безопасности. Сейчас выходишь один без оружия, идешь к дому. Там тебе и объяснят что происходит.
Делать было нечего… Марат Аздиев поднялся и направился к воротам дома эмира …
– Слушай сюда, Хамзат! Сейчас подойдут твои, скажешь, что уезжаешь с нами! Мы – из шариатской безопасности, везем тебя к президенту в Грозный, разбираться. Нехер было американцев красть!
– Стреляй, ш-ш-шакал!
Никитин усмехнулся. За время перестрелки он уже успел пройти краем села и теперь тоже находился во дворе дома. Перед ним, в наручниках стоял эмир Хамзат Ахметханов. Никитин тонко улыбнулся…
– Вах, чего захотел… Нет, в рай ты не попадешь, я ваши обычаи знаю… Когда человек умирает, душа через горло выходит из тела и летит, чтобы предстать перед очи Аллаха… Поэтому я тебя … повешу! Сдохнешь страшной, позорной для любого мусульманина смертью и в рай уж точно не попадешь. Душа твоя через горло выйти не сможет – придется ей другой путь искать… Как думаешь, увидев твою душу, перемазанную говном, что сделает Аллах? Скорее всего, плюнет и отвернется, эфенди! А чтоб тебе спокойно на том свете не было, я тебе в пасть кусок свиного сала засуну, у меня есть. Так и будешь в земле лежать. Если согласишься – вытащу тебя на нашу территорию, пойдешь под суд. По конституции смертной казни у нас нет, получишь лет двадцать… Что, договорились, эфенди?
Хамзат молча смотрел себе под ноги.
– Ну, смотри сам. Ля илляха илля Лляху инна лиль маути ля сакяратин… ( Нет бога кроме Аллаха, воистину смерти предшествуют беды… – последние слова пророка Магомета перед смертью и начало заупокойной молитвы в исламе – прим автора)
– Будь, по-твоему, гяур! – выдавил Хамзат Ахметханов, не поднимая головы…
– Пошли!
Марат Аздиев подошел прямо к двери дома, и с той и с другой стороны больше не стреляли. Постучал. Сразу же открылась калитка, мощная рука в камуфляже втянула Аздиева внутрь, во двор. Марат прижался к стене, судорожно огляделся. Перед ним стояли два моджахеда, еще двое судя по всему были на крыше около тяжелого оружия. Стекла дома эмира все были выбиты. Рядом с одним из моджахедов стоял эмир Хамзат Ахметханов, его руки были демонстративно скованы спереди наручниками.