От мыслей, что постоянно мелькали в рассудке, иногда становилось немного не по себе. Сколько тайн открылось за последние годы, а сколько еще предстояло узнать и сделать!

— Джордж? Привет. Это Фридрих. Как у вас? Добрались до места?

— Все отлично, — пришел ответ. Голос ветерана звучал бодро, жизнерадостно. — Основной модуль «Атланта» на месте, точно в координатах, что указали Артем и Инга. Френз с Карлом уже отправились на разведку, собираются вскрыть один из шлюзов, оценить степень повреждений. Мы с Фрэнком пока на борту «Титана», страхуем их.

— Отлично. Свяжись со мной, как только станет понятен объем восстановительных работ.

— Да не волнуйся. Пегий… извини, старая привычка, я хотел сказать: Карл с Френзом отлично сработались вместе, они не сомневаются, что корабль можно восстановить, и я им верю.

— Да в их способностях и я не сомневаюсь, меня интересуют сроки. Сам понимаешь, начинать подъем колониального транспорта дельфов, без участия «Атланта» просто нереально. А дельфы переживают за оставшихся в Бездне сородичей, каждый день с ними общаюсь по этому поводу. Они уже и город начали выращивать неподалеку от Акваполиса, слышал, наверное?

— Ну, да слышал.

— Ладно, — Фридрих услышал знакомые шаги и поспешил завершить разговор. — Давай, до связи. Жду от тебя новостей.

Он отключил коммуникатор.

— Папа, папа, — через анфиладу комнат бежал пятилетний Антон. — Папа, — он с хода запрыгнул на колени к Фридриху, — ты мне расскажешь сказку?

— А ты когда маму слушаться будешь? — строго спросил Фридрих, взглянув на Вальму, которая, не угнавшись за малышом, с трудом сдерживала улыбку.

— Я маму слушаюсь! — серьезно возразил Антон. — Но ты же обещал, а сам?

— Ну, хорошо, — Фридрих отключил компьютерный терминал. — Давай, берем маму за руку и все вместе идем укладывать тебя спать. А какую ты сказку хочешь услышать?

— О волшебном городе — Лазурном Чертоге! — серьезно заявил малыш. — И людях, которые жили под водой!

— Ладно, — согласился Фридрих. — Только давай сразу договоримся: все, что я расскажу тебе, — это не сказка, понятно?

— И не жили, а живут, — добавила Вальма, взяв сына за руку.

…

Город за окном притих в лунном свете.

Мягко перекатывались пологие волны, глухо накатывались на скалы, разлетаясь пенистыми брызгами.

Голос Фридриха звучал в унисон шуму прибоя:

— Далеко за границей кипящих широт есть волшебный подводный город, где однажды родилась маленькая девочка. Родители назвали ее Ингой. Она еще не знала, что ей суждено вырасти и изменить историю целого мира…

Лазурный Чертог.

Артем только начинал привыкать к эмирангу.

Солнце клонилось к закату, и подводный город пронзали теплые лучи света.

Внизу простирался Волнующийся Лес. Просеки в нем давно заросли, дыхательные купола исчезли, их убрали за ненадобностью, как и сетку канатов, которая только мешала плавать.

Вдох. Задержка дыхания.

Эмр покалывал кожу, требуя, чтобы Артем расслабился, не мешая процессу замещения рефлексов.

Трудная это наука — подводное дыхание. Малышам, Артем взглянул в сторону многочисленных стаек резвящихся под водой ребятишек, куда легче, они воспринимают эмиранга как частицу себя, не напрягаясь по таким пустякам, как смена ритма дыхания.

Он отыскал взглядом Ингу.

Она о чем-то беседовала с одним из древних дельфов, накануне приплывших в город. Благодаря специальным устройствам коммуникаторов, что создал Фридрих, и разработанной программе адаптивного автоматического перевода полноценное общение между людьми и дельфами наконец начало налаживаться спустя годы после установления первого контакта.

Ладно. Не буду им мешать. Немного поупражняюсь, подумал Артем.

…

Инга и Оргон неторопливо плыли вдоль уступчатых кварталов батт отсеков.

Благодаря вживленной горошине коммуникатора она могла свободно разговаривать с дельфом.

— Удивительно, как быстро дети вашей расы находят общий язык с эмирангами! За всю историю межзвездной кооперации я не встречал такой адаптивности, — дельф издал звук, означающий печаль. — Мне трудно осознавать, что те времена стали древнейшей историей, — добавил он.

Инге хотелось задать дельфу множество вопросов, ведь ранее их общение было ограничено скупым языком жестов.

— А кем на самом деле являются эмиранги? — спросила она.