— Он был дожем с тысяча триста пятьдесят шестого по триста шестьдесят первый год и умер от чумы, — без запинки подсказал Брунетти и, чтобы вернуть ее к теме разговора, спросил: — А второе обстоятельство?

— Скрывать свое восхищение Фабрицио даль Карло, — закончила Стефания свою мысль и затем прибавила: — Мне сказали, что она больше преуспевает в первом, чем во втором. Даль Карло заставляет ее работать на износ, но, может, ей это нравится, хотя я не понимаю, какие чувства, кроме презрения, можно к нему испытывать.

— Между ними что-нибудь есть?

Стефания снова залилась смехом:

— Бог мой, нет, конечно! У него есть жена и по меньшей мере одна любовница, а Лоредана страшна как смертный грех и достаточно стара, чтобы быть его матерью. Думаю, он так занят своими дамами, что синьорине Дольфин нелегко найти время, чтобы обратить на себя его высочайшее внимание. — Стефания на минутку задумалась. — На самом деле все это грустно. Она отдала не один год жизни, верно служа этому третьесортному Ромео, вероятно, надеясь, что однажды он поймет, как сильно она его любит, она — потомок древнего рода Дольфин! Боже, какой бред! Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Ты говоришь об этом так, словно эта история всем известна.

— Так оно и есть. По крайней мере тем, кто с ними работает.

— И даже то, что у него есть другие женщины?

— Ну, предполагается, что это секрет. Так мне кажется.

— Но это не секрет?

— Нет. Все тайное становится явным, не так ли? Здесь, в Венеции, я имею в виду.

— Да, таков уж наш город, — признал Брунетти, мысленно благодаря за это небеса. — Может, припомнишь что-нибудь еще?

— Нет, больше ничего не приходит на ум, никаких сплетен… Но мне кажется, тебе следует прояснить ситуацию с твоей квартирой. Насколько я понимаю, идея создать единую базу данных в любом случае лишь прикрытие.

— Для чего?

— Говорят, какой-то умник из городской администрации сообразил, что большая часть реставрационных и строительных работ, выполненных за последние несколько лет, была проделана незаконно, точнее, большая часть фактически сделанной работы сильно отличается от утвержденных проектов. А потому будет лучше, если заявки и разрешения на строительство просто исчезнут. В результате никто и никогда не сможет проверить проекты и сравнить их с тем, что сделано на самом деле, — для этого и внедряется новая система объединенной информации.

— Не уверен, что понимаю тебя, Стефания.

— Да это же очевидно, Гвидо! — с укором воскликнула Стефания. — Документы передаются из кабинета в кабинет и посылаются из одной части города в другую. Неудивительно, что некоторые из бумаг теряются.

«Весьма изобретательно и эффективно! — оценил Брунетти. — Да и я могу использовать сей факт, чтобы объяснить, почему в Кадастровом отделе нет планов моей квартиры. А с тех, что есть у меня, сделать копию».

— И таким образом, — продолжил он за Стефанию, — если когда-либо возникнут вопросы по поводу расположения стены или наличия неуказанного окна, владелец представляет собственные планы…

— …которые, конечно же, полностью соответствуют фактической конструкции дома или квартиры, — закончила Стефания.

— А при отсутствии официальных планов, весьма кстати потерянных во время реорганизации архива, — сказал Брунетти под одобрительное бормотание Стефании, довольной, что он начал понимать, — ни у городского инспектора, ни у потенциального покупателя не будет возможности проверить соответствие выполненных строительных работ проекту. — И он замолчал, довольный своим открытием.

Брунетти с детства доводилось слышать, как венецианцы говорят о своем родном городе: «Tutto crolla, ma nulla crolla». [15] И это была истинная правда: с тех пор как на местной болотистой почве появились первые постройки, прошло больше тысячи лет, строения ветшали, накренялись, проседали, но он не мог припомнить, чтобы какое-то из них на самом деле обрушилось. Конечно, он видел заброшенные здания с прохудившимися крышами, заколоченные дома, от которых остались одни коробки — внутренние стены были снесены, — но не было известно такого случая, чтобы дом обрушился на головы жильцов.

— Объединение и реорганизация — чья это была идея?

— Не знаю, — ответила Стефания. — И никогда не узнаю.

— А в других отделах муниципалитета известна эта история?

Она не дала прямого ответа:

— Сам посуди, Гвидо. Кто-то ведь должен был заметить, что какие-то документы исчезли, какие-то папки потерялись, и догадаться, что множество других бумаг будет потеряно по причине обычной халатности. И немудрено, что этот «кто-то» мог сообразить, как воспользоваться ситуацией, в которой определенным документам ничего не стоит «затеряться».