— Когда это случилось? — спросила Лейла.

— Сегодня, ближе к вечеру.

— Но я когда еще попросила Сперрой передать посылку… — изумилась Лейла.

Абни многозначительно кивнула.

— Ты что — ожидала, она сразу побежит передавать? Ричи, на твоем месте я приготовилась бы к крупным неприятностям. Такие вещи главная категорически не спускает.

— Я так или иначе собиралась просить ее об увольнении, — твердо произнесла Лейла. — Здесь все становится слишком сложно.

— Есть еще кое-что, — сказала Абни. — Говорят, что Дадли Марчмонта переводят в Сент-Джеймс, для имплантации кожи. Быстрая реакция со стороны начальства.

— Что, прямо сегодня? — пробормотала Лейла.

— Нет, сегодня просто поторопили с оформлением. Чувствуешь, откуда ветер дует? Может быть, это, конечно, и совпадение, а может, и нет.

И Лейла приняла решение. Едва сменившись с дежурства, Лейла позвонила Арабелле Таппенден. Арабелла не выразила желания встретиться, но, услышав, что Лейла увольняется из больницы, согласилась повидать Лейлу, только не у себя дома, а в кафе гостиницы. Видимо, чтобы выслушать Лейлу, ей требовалось поддержать себя чашкой кофе.

Лейле хотелось бы, чтобы место было более уединенным, но тут она ничего не могла поделать.

Арабелла уже ждала ее в кафе за угловым столиком, бледная и бесстрастная. Несколько постояльцев гостиницы неторопливо поглощали поздний завтрак. С безнадежностью взглянув на сидевшую напротив с холодным видом молодую женщину, Лейла приготовилась начать свой рассказ.

Арабелла молча, рассеянно помешивала кофе.

— Даже не знаю, с чего начать, — призналась Лейла. — Сейчас, когда мы встретились, это кажется ужасным нахальством, но так как я ухожу из больницы, то не хочу, чтобы вы плохо думали обо мне.

Арабелла слегка повела плечами, отвергая предположение, что это может на нее как-то подействовать. Лейла упорно продолжала:

— Если вы сами никогда не лежали в больнице, то можете поверить мне на слово — больные склонны делиться своими проблемами с сиделкой, если она расположена их слушать. Это трудно объяснить… Видите ли, ваш муж все рассказал мне об этой девушке — Романи Девере, но на самом деле в этом нет ничего такого.

— Вам не кажется, что вы вмешиваетесь в то, что вас совсем не касается? — спросила Арабелла ледяным тоном.

— Теперь как раз касается, миссис Таппенден, из-за сплетен, которые распространились по больнице о вашем муже и обо мне, — серьезно сказала Лейла. — Только я знаю, насколько они несправедливы, и поэтому безоговорочно верю, что сплетни о нем и этой девушке несправедливы в равной степени. Она пользуется тем, что он хочет избавить вас от ложных слухов. И фактически шантажирует его, чтобы добиться продвижения по службе.

— Она сама это вам рассказала? — иронически спросила Арабелла.

— Нет, но она очень стремилась проникнуть в его палату, только я ее не пустила.

Арабелла не собиралась позволить так сразу переубедить себя.

— Тут нечто более серьезное. Было еще письмо!

— Да, письмо! — с ожесточением выговорила Лейла. — Мистер Таппенден мне о нем рассказал. Письмо для нее, чтобы она показала его председателю, — рекомендация на должность его секретаря. И только!

— Так, может, вы мне объясните, почему стоило делать из этого такой секрет?

У Лейлы вспыхнули щеки.

— Он не хотел, чтобы вы знали, что он пишет какой-то машинистке, — ему казалось, что вы не так все поймете.

— Значит, письмо было совсем безобидным?

— Да, но теперь стало хуже. Теперь она требует большего! И она проявляет настойчивость только потому, что он не решается рассказать все вам. Чем дольше это будет тянуться, тем большего она станет добиваться. Но как только вы все узнаете, она окажется бессильна.

— Значит, я должна поверить в то, что муж мой, простачок, поневоле водивший машинисток по ресторанам, стал невинной жертвой шантажа одной из них. Не смешите меня!

— Я понимаю, что поверить в это сложно, миссис Таппенден, но некоторые люди на все идут, чтобы сберечь покой своих близких. Если бы вы встретились с этой девушкой и сказали ей, что все знаете, она больше не посмела бы беспокоить вашего мужа, а он сконцентрировался бы наконец на своем выздоровлении. Я верю, что это и впрямь настолько просто.

— Нет, это совсем не просто, — тихо проговорила Арабелла. — Терпеть не могу выставлять свои личные дела на всеобщее обозрение, но, если сплетня уже пущена, я буду с вами откровенна. Я, видите ли, возвела мужа на пьедестал и поверила в его безупречность. Но он не такой. Он самый обыкновенный смертный и не прочь поужинать в ресторане с машинистками…