— Я должен пойти в долину башен, — ответил Тревис, но его товарищи смотрели на него неодобрительно.

— Разве ты не почувствовал нечто странное ночью, когда мы ждали возле лагеря? А вдруг ты, как и эти монголы, попадешь под действие этой машины? Тогда ты тоже станешь оружием, направленным против нас, своих сородичей! — Джил-Ли проявлял открытую враждебность.

Он был прав. Но у Тревиса была другая цель. Башни таили какую-то тайну. Возможно, эта тайна стоила того, чтобы пожертвовать доверием собственного народа.

— Может статься так, — в голосе Нолана сквозил холод, — что ты уже стал орудием этих машин. Если это так, мы не можем позволить тебе остаться среди нас.

Это была открытая враждебность. Нолан и другие были настроены решительнее, чем Деклай, и Тревис забеспокоился. Семья и клан были очень важны для него. Если он сейчас сделает неверный шаг, его изгонят из клана, и он, как апач, будет потерянным человеком. В прошлом среди апачей уже были такие изгои. Например, апач Кид, который убивал и убивал, не только белых, но и своих сородичей. Такие изгои жили жизнью волков, прячась в холмах. Тревиса все это пугало. То вверх по лестнице цивилизации, то вниз, почему же он никак не успокоится?

— Послушай, — Джил-Ли с перевязанным боком подошел ближе, — скажи мне, младший брат, что ты хочешь найти в этих башнях?

— На других планетах в них были спрятаны секреты древних. Может, и здесь можно найти что-то подобное.

— И среди этих секретов, — сухо заговорил Нолан, — нашлись такие, которые привели нас сюда, не так ли?

— А разве вас кто-то заставлял лететь к звездам? А тебя, Цоай? Или тебя, Джил-Ли? Вас предупреждали о последствиях, и вы согласились. Вы все были добровольцами!

— Однако про это путешествие нам никто ничего не сказал, — ответил Джил-Ли. — Знаешь, Нолан, я думаю, что младший брат ищет вовсе не те пленки, которые привели нас сюда. Они нам теперь без надобности. Звездолет больше не взлетит. Так что же ты ищешь?

— Знания, а может, оружие. Может, машинам русских можно как-то противостоять? Ведь многое из того, что у них есть, они украли в свое время из звездолетов. От любого оружия есть защита.

Впервые за все время на лице Нолана появилось выражение заинтересованности.

— Против лука — винтовка, — задумчиво начал он, — против винтовки — пулемет, против пушки — бомба. Защита может быть гораздо страшнее, чем само оружие. Неужели ты думаешь, что в этих башнях есть оружие, которое превзойдет машины русских? А вдруг оно само по себе окажется еще более ужасным?

Тревис почувствовал вдохновение.

— Разве наш народ не сменил луки на винтовки в борьбе с Голубыми Мундирами?

— Но мы же не собираемся воевать с русскими! — запротестовал Льюп.

— Сейчас нет. А если они пересекут горы, используя монголов в качестве воинов?

— Но если ты веришь, что найдешь в башнях оружие, ты должен знать, как его использовать, — возразил Джил-Ли, — где ты возьмешь это знание, младший брат?'

— Я не утверждаю, что знаю абсолютно все, — возразил Тревис, — но я учился на археолога и бывал на других планетах. Кто еще среди нас имел в прошлом такой опыт?

— Твоя правда, — согласился Джил-Ли, — в этих поисках действительно есть смысл. Если русские первыми обнаружат оружие, если оно, конечно, действительно существует, то тогда у нас не останется шансов.

— Ты отправишься к башням прямо сейчас? — поинтересовался Нолан.

— Я пойду напрямик и присоединюсь к вам на другой стороне перевала.

Жажда действия настолько переполняла Тревиса, что он готов был мчаться не разбирая дороги. Он очень удивился, когда Джил-Ли остановил его.

— Берегись, младший брат! Эта задача не из легких. Сделаешь один неверный шаг, и возврата не будет.

— Мы подождем тебя один день на другой стороне перевала, — добавил Нолан, — а дальше мы тебе не помощники.

Тревис не очень понял, было ли это предостережением или угрозой. И он тронулся в путь.

Тревис выбрал прямой путь через высоты. Однако он шел не настолько быстро, чтобы достигнуть долины до наступления ночи. Ему вовсе не улыбалось войти туда при лунном свете. Два желания боролись в нем. С одной стороны, ему очень хотелось поскорее забраться в башни и разгадать их секрет. Но в то же время в нем рос страх. Древние суеверия, вызванные редаксом, соседствовали в нем с современными знаниями, полученными в мире пинда-лик-о-йи. Одна его половина была смелым апачем из прошлого, а другая — современным археологом, жадным до знаний. А может, причиной его страха было что-то другое?