— Ревизия, — объяснил он и, проведя меня в отгороженную от основного помещения хлипкой дощатой стеной клетушку, попросил сидевшего там кладовщика: — А принеси-ка нам, Семеныч, чаю. И печенья какого-нибудь.

Оставив дверь открытой, Семеныч вышел, а Ян развалился на придвинутом к стене продавленном диване. Осмотревшись, я вытащил из-под стола выкрашенную желтой краской деревянную табуретку и уселся на нее.

— Спасибо, — поблагодарил вдруг меня торговец.

— Да не за что, — сообразив, о чем речь, пожал я плечами и почти не покривил душой. Действительно — не за что. Просто старый должок вернул. — Все нормально? Никто не приходил?

— Все в лучшем виде. — Ян Карлович достал из прислоненного к дивану черного пластикового пакета короткую, слегка изогнутую саблю в потертых ножнах и протянул мне. — Денег не предлагаю, а саблю ты возьми. Вообще-то я ее для тебя давно отложил, но все как-то повода не было.

— Ой, да не стоило… — для проформы помялся я, но саблю взял и сразу же обнажил клинок. По всему лезвию, которое начинало немного изгибаться лишь в последней трети, с обеих сторон шел дол. Заточка полуторная: по всей внешней стороне и примерно на четверть по внутренней. — Не стоило…

— Еще как стоило, — рассмеялся Ян и пригрозил мне пальцем. — Я в этих делах разбираюсь поскольку-постольку, разве что только цену сразу назову, но мне сказали, вещица весьма хороша. Ну, ты Толю Полозова знаешь, даже не представляю, что он оценит на «отлично». Эскалибур? Вряд ли…

— Так какие у вас, Ян Карлович, проблемы? — остановил я заговаривавшего мне зубы торговца и продел кожаные ремешки ножен в ремень джинсов.

— Проблемы? Ну, от двух ты меня избавил… А знаешь, ты оказался прав — дрова тогда действительно не подорожали. — Ян Карлович дождался, пока кладовщик поставит поднос на рассохшуюся столешницу, и только когда тот вышел, вернулся к первоначальной теме разговора. — Остается еще одна — но до него так просто не добраться.

— Лешего наймите, — предложил я.

— Не стоит чужих в это дело впутывать. Да и Леший, ходят слухи, в последнее время слишком расценки задрал, — не принял совета торговец.

— А что у вас с Гиоргадзе за разногласия? — решил уточнить я.

— Разногласия? Никаких разногласий, — криво усмехнулся Ян. — Просто он решил взять под контроль все финансовые потоки союза. И это у него неплохо получилось… До того доходит, что я вынужден отчитываться перед ним по своим сделкам.

— Дела…

— Не то слово. Я не знаю, в какую игру решил сыграть Жорик и что он поставил на кон, — разгорячился торговец, — но он явно поставил не на ту лошадь. Цех в Городской совет проталкивать! Подумать только!

— Круто он. У него с головой все в порядке? — поразился я. — За такое запросто шкуру спустят.

— В том-то и дело, что с головой у него полный порядок. — Ян налил себе чаю и передал заварочник мне. — Братство очень уж заметно свои позиции сдало. Другого такого шанса у Цеха Может и не быть.

— А что с Братством? — подул я на кружку с горячим чаем.

— В Туманный оно перебирается. Продали все, что можно, у кого смогли денег заняли и переезжают. Теперь только район Пентагона, по сути, и контролируют. Вот и получилось — и там еще не обустроились, и здесь уже… — торговец замолчал, вытащил из чашки ложку и положил ее на блюдечко. — Учебку свою они китайцам продали. Цех тогда просто взбесился, им Триада в Форте не нужна.

— Получается, Братство из совета скоро выпрут? — прикинул я. Подранков у нас харчат — только хруст стоит.

— Попытаются обязательно, но не уверен, что выйдет. Братья тоже не лыком шиты: гарнизон в Форте они оставили — будь здоров. А Пентагон при таком раскладе штурмовать вряд ли кто осмелится.

— Только Дружина… Хотя нет, не пойдут они на это, — согласился я. Пентагон — перестроенный в крепость девятиэтажный жилой дом, стены которого образовывали квадрат — ни Лиге, ни тем более Цеху штурмом не взять. У Дружины при поддержке Гимназии шансы есть, но слишком много крови — своей крови, не братьев — пролить придется.

— Дружине с Городом проблем хватает, Воеводе лишний геморрой ни к чему.

— Кстати, о птичках. Нам что, Город бензин поставлять начал? — вспомнил я про уазик.

— Начал, — усмехнулся Ян.

— И как его раскрутили?

— Что Лудино рейнджеры заняли, знаешь?

Я кивнул.

— А зачем?

— Без понятия, — пожав плечами, искренне ответил я. А действительно, зачем? Никаких выгод от этого они не имели. Наоборот, теперь получалось, что это не мы прикрываем их от снежных людей, а наоборот — они нас. И пусть тот участок границы с Севером не самый напряженный, но зачем им Лудино, — совершенно непонятно.