— Великолепно.

Анна ловко, как заправский повар, нарезала помидор и бросила его тушиться в кастрюльку. — Я никогда не готовила соус из свежих помидоров, — заметила Грейс, вернувшись в кухню. — Всегда пользовалась готовым.

— Уходит больше времени, но поверь: результат того стоит. Надеюсь, ты не подумаешь, что я сую нос не в свое дело, но я слышала о случившемся на днях в баре.

Грейс изумленно замигала и совсем забыла, что собиралась запомнить ингредиенты соуса.

— Тебе рассказал Этан?

— Нет. Чтобы заставить Этана что-то рассказать, пришлось бы тянуть его за язык. — Анна вытерла руки о фартук. — Хочу, чтобы ты знала — мною движет не праздное любопытство; может быть, я чем-то смогу тебе помочь. У меня есть некоторый опыт в таких делах. В попытках изнасилования.

— До изнасилования не дошло, хотя, если бы не Этан… — Грейс не закончила фразу, даже сейчас похолодев при мысли о том, что могло случиться, — Ну, к счастью, он оказался рядом. Я сама виновата, надо быть более осторожной.

Перед мысленным взором Анны мелькнула пустынная темная дорога, она будто снова испытала, как ее швыряют на землю, как гравий впивается в спину…

— Ты не должна ни в чем винить себя.

— О, я не виню себя… не в этом смысле. Я не провоцировала его, наоборот, очень ясно дала понять, что ему не на что надеяться. Но я должна была запереть за Стивом дверь. Я не подумала об этом — непростительная беспечность.

— Я рада, что ты не пострадала, — искренне сказала Анна.

— Но могла пострадать. А я не имею права вести себя беспечно. — Грейс взглянула на дверь в гостиную, откуда доносились бравурная музыка и веселый смех Обри. — Слишком многое поставлено на карту.

— Тяжело одной растить ребенка. Я каждый день сталкиваюсь с проблемами, которые возникают у одиноких матерей. Ты справляешься просто блестяще.

Грейс не просто удивилась, она была поражена. Никто никогда не говорил ей подобных слов.

— Я просто… живу и делаю, что должна.

— Да, но это совсем непросто. — Анна улыбнулась. — Моя мама умерла, когда мне было двенадцать, а до этого она тоже растила меня одна. Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что она была прекрасной матерью. Надеюсь, когда у меня будет ребенок, я смогу хотя бы наполовину быть такой, как она, как ты.

— Вы с Кэмом уже планируете ребенка?

— Я мастер по планированию, — рассмеялась Анна. — Конечно, у нас будут дети, но пока я хочу просто наслаждаться своим браком. — Она выглянула в окно. Тенистые деревья, зеленая лужайка, яркие цветы. — Здесь чудесно растить детей. Ты знала Рэя и Стеллу Куин?

— О да. Они были замечательными людьми. Я очень скучаю по ним.

— Как я жалею, что не застала их!

— Ты бы им обязательно понравилась, — убежденно сказала Грейс.

— Правда? Ты действительно так думаешь?

— Они полюбили бы тебя. И тебя саму, такую, какая ты есть, и то, что ты делаешь для семьи. После смерти Стеллы Куинам было очень тяжело. Может, им действительно надо было разбежаться и найти свой путь в жизни, но после гибели отца они растерялись. Ты помогла им прийти в себя.

— Этан остался.

— Он пустил здесь корни… как морская трава. Но он тоже отдалился. Слишком много времени проводил один. В заливе, в своем доме.

— Я никогда не видела его дом.

— Он прячется на берегу, там, где река поворачивает за набережной, — тихо сказала Грейс. — Этан любит уединение. Когда я была беременна Обри, то частенько выходила погулять. Если вечер был тихим, а ветер дул в мою сторону, я слышала, как он играет на скрипке. Чудесные звуки. И такие печальные.

Глаза, ослепленные любовью, способны видеть некоторые вещи с потрясающей ясностью.

— Ты давно его любишь?

— Мне кажется, всю жизнь, — прошептала Грейс и испуганно вскинула голову. — Ой, прости, я не хотела говорить. Само собой вырвалось.

— Поздно сожалеть. А Этан знает?

— Нет. — Сердце Грейс сжалось от одной мысли о том, как отреагировал бы Этан на ее признание. — Я не должна говорить об этом. Ему бы не понравилось.

— Ну, он нас не слышит, не так ли? — Анна была весьма возбуждена невольным признанием Грейс. Найдя счастье в браке, она хотела того же и для своей новой подруги.

— Зачем я это сказала? Что я наделала! — Грейс прижала ладонь ко рту, чтобы подавить рвущиеся изо рта рыдания. — Я все испортила. Все разрушила, Он теперь даже не хочет подходить ко мне.

— Бедняжка Грейс. — Охваченная сочувствием, Анна отбросила нож и, крепко обняв оцепеневшую Грейс, подтолкнула ее к стулу. — Поверить не могу.

— Правда. Он велел мне держаться от него подальше. — Ее голос задрожал, сорвался. Она всхлипнула. — Боже, какой стыд! Не знаю, что на меня нашло. Я никогда не плачу.