Шрифт:
— Не так уж я был плох, — грубовато парировал он, желая осадить ее. — Я от природы крепок.
Джесс нахмурилась.
— Ах, вон оно что.
— Вот именно. Мне врачи не нужны.
Брови ее взлетели вверх. Она поджала губы.
— Но вчера, кажется, ты так не думал.
— Тебе, наверное, небезынтересно будет узнать, что я решил взять тебя в Джексонову заимку, — торжественно произнес он.
— Ты об этом уже говорил ночью.
— Быть того не может!
— Еще как может! Ты даже умолял меня поехать с тобой.
— Ах да, припоминаю, когда мы были в постели... Но, дорогая, в таких случаях мужчина готов нести любую чушь.
В глубине ее глаз мелькнула боль. Джесс резко развернулась и направилась к двери.
— Прости, если я обидел тебя, — мягко произнес Тед ей вдогонку.
Она остановилась.
— Нет, не обидел, Джексон. Ты с любой женщиной обращаешься так, будто собираешься соблазнить ее.
— Ну, положим, не с каждой, — бросил он. — С тобой-то, правда, у нас что-то было давным-давно.
У нее пресеклось дыхание. Дрожащими пальцами она попыталась открыть дверь.
Он вскочил и бросился к ней. Джесс отшатнулась и прижалась к стене.
— Ты так говоришь, ч-чтобы я не поехала, — сказала она.
— Да что ты? Может, наоборот — я говорю так, чтобы ты поехала?
Он стоял почти вплотную к ней. Она была такая красивая, вылитая богиня; солнце золотило ее светлые волосы и играло на щеках. Его так и подмывало коснуться пальцем царапины на ее щеке.
Словно сквозь туман до Теда доносились яростные дерганья дверной ручки: Джесс пыталась открыть дверь.
— Вот так, дай я помогу тебе, — он схватился за ручку и повернул ее. — И хочу сказать, как бы там ни было, я с нетерпением жду твоего приезда на Джексонову заимку. Ты говорила, что пишешь книгу. Стало быть, в свободное время... — Страсть в его потемневших глазах заворожила Джесс, и ее неудержимо потянуло к нему. Голос его был низким и хриплым от переизбытка чувств. — В свободное время у меня, надеюсь, будет возможность обследовать храм красоты, прежде чем полностью завоевать его? — лукаво закончил он свой пассаж.
Ее лицо стало белым как мел. Губы дрожали от ярости.
А его буквально распирало от желания схватить Джесс и тут же на месте осуществить то, о чем он столь витиевато только что выразился. Растает ли она в его объятиях? Или начнет сопротивляться? Впрочем, и то и другое было бы верхом наслаждения.
— Тебе плохо? — весь во власти желания проговорил он, глядя на нее затуманенным взором.
— Плохо? Мне никогда в жизни не бывает плохо.
— Лучше тебе все-таки выйти. Здесь такая духота. — Он раскрыл дверь пошире.
Джесс вылетела пулей. Он услышал дробный цокот каблучков по лестнице — она, видимо, прыгала сразу через две ступеньки. Тед закрыл дверь и с самодовольной ухмылкой уселся на свой плетеный стул.
Она будет его.
Уже его.
Только упрямство не позволяло ей признать это.
А когда он доведет их отношения до высшей точки, то заставит себя повернуться к ней спиной, как однажды проделала это с ним она. Тед мечтательно думал об этой вожделенной минуте, когда он, удовлетворенный, гордый собою, отбросит ее как ненужную вещь. Хладнокровно, не моргнув глазом.
На веранду ворвался порыв ветра. Он принес с собой мимолетную прохладу.
Теперь, когда Джесс убежала, Тед чувствовал себя одиноким, его сердце снова заполнил мрак безнадежности. Все: ревность, ярость, любовь и предательство — меркло перед всепоглощающим чувством к Джесс.
Но он убеждал себя, что пришло время отплатить ей за все содеянное.
Глава седьмая
Чтоб ему провалиться!
Пора все брать в свои руки!
Дня два Джесс дулась. Дня два на любой его вопрос она отвечала гробовым молчанием и на любую его попытку сломать лед только бросала в ответ враждебные взгляды. Когда Тед обращался к ней в присутствии ее помощницы, Джесс предпочитала общаться через нее. Она заносчиво закидывала вверх свою очаровательную головку и голосом школьной учительницы говорила Мита:
— Передай мистеру Джексону, что...
И, прежде чем он успевал ввернуть слово, она поворачивалась на каблуках и демонстративно удалялась.