— Прошу внимания! Врата номер один открываются через три минуты. Предупреждаем, что все билеты и пропуска на прохождение сквозь Главные Врата недействительны на время действия на станции режима чрезвычайного положения. Оставайтесь в своих гостиницах или в местах, где вы находитесь в настоящий момент, держите двери на запоре. Не предпринимайте попыток попасть на перрон Главных Врат…

Потрошитель рывком развернул Голди лицом к себе.

— Объясни, что они сказали! — Он прижал лезвие к ее горлу и убрал руку со рта.

Она тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Они блокировали станцию, — пробормотала она дрожащим голосом. — Перекрыли все Врата, так что никто не может покинуть ее. Доступ к Главным охраняется патрулями Безопасности.

Даже с того места, где стояла, Голди видела целую толпу охранников с дробовиками в руках. Потрошитель злобно выругался и посмотрел на нее в упор. Глаза его были серыми, непроницаемыми.

— Ты сказала, что живешь в этом безумном месте?

— Д-да.

— Где?

— Т-там… Идти обратно.

— Веди меня к себе.

Сердце окончательно ушло Голди в пятки. На мгновение она ослепла от слез.

— Не убивайте меня, пожалуйста…

— Прекрати рев, глупая карга! Если бы я хотел убить тебя, я бы уже перерезал тебе глотку. Поскольку моих поклонников поубивала или похватала полиция, мне нужно убежище и нужен человек, который мог бы объяснить мне, как все устроено в этом аду! А теперь веди меня к себе домой, или я найду себе другого заложника!

И Голди, почти не чувствуя под собой ног, заковыляла обратно, к себе домой. Когда они добрались наконец до двери в ее квартиру, она едва держалась на ногах и упала бы, если бы не мертвая хватка, с которой он стискивал ее локоть. Она остановилась перед дверью и, дрожа, привалилась к ней.

— Открывай.

Непослушными пальцами она достала ключ из кармана и повернула его в замке. Ударом ноги он распахнул дверь, втащил Голди внутрь и захлопнул дверь с такой силой, что эхо продолжало некоторое время гулять по комнате. Он быстро осмотрел квартиру, потом толкнул Голди в спальню, швырнул на кровать и привязал к ней. Она беспомощно лежала, дрожа и истекая холодным потом.

— У тебя есть имя?

— Г-голди Морран…

— Чем ты занимаешься?

Позабавь его… Это все говорят: безумцев надо забавлять…

— Я меняю валюту, — пролепетала она. — Деньги Верхнего Времени на любые, какие будут нужны туристу по ту сторону Врат…

— Скажи мне, как обращаться с этим устройством. — Он показал ей снятую с трупа рацию.

— Вам надо нажать на вон ту кнопку, — послушно ответила она. — Тогда вам ответит кто-нибудь из Безопасности. Он нажал на кнопку.

— Слушаю, — прохрипел голос из рации.

— Я обыскал квартиру Голди Морран. Там никого.

— Вас понял.

Если бы Голди даже осмелилась позвать на помощь, пока рация была включена, он не дал ей такой возможности. Он сразу же выключил устройство и положил на полку. Потом холодно посмотрел на нее, распластанную на кровати, привязанную к ней за руки и за ноги.

— Где мне найти карту этого проклятого места?

Она сглотнула, чтобы издать хоть какой-то звук пересохшим горлом.

— Проще всего в компьютере.

Ей пришлось показать, как им пользоваться. Потом он снова привязал ее к кровати, вернулся в гостиную и провел несколько часов за Голдиным компьютером. Она слышала стук клавиш, смутно слышала сквозь пелену сковывавшего ее ужаса его негромкий голос, отдающий команды машине, хотя смысл его слов проходил мимо ее сознания. Потом в гостиной наступила тишина. Голди напрягла слух, пытаясь уловить хоть какое-то движение, однако не слышала ничего, кроме негромкого шелеста кондиционера.

Она не знала, сколько времени провела привязанной к кровати. Часов она со своего места не видела. Боль и испуг постепенно отнимали остаток сил. Она почти лишилась сознания, когда шаги вывели ее из забытья. О Боже, он вернулся, он разрежет меня на кусочки…

Потрошитель улыбнулся ей сверху вниз.

— Вы очень неплохо справляетесь, дорогая моя. А теперь покажите мне, как управлять устройствами у вас на кухне. Я не отказался бы от чашки чая.

— Мне больно, — всхлипнула Голди. — Я не чувствую ног, рук, и мой глаз совсем заплыл.

Он чуть нахмурился, но развязал путы. Он ощупал ей локти и запястья, потом с неожиданной мягкостью ощупал отек на лице.

— Гм… Немного опухло, и, боюсь, синяк выйдет довольно большой, но глаза вы не лишитесь. Приношу извинения за то, что обошелся с вами так грубо. У вас есть ледник?

Голди уставилась на него, пытаясь понять перемену в обращении.

— Что?

— Ледник. Вам нужен холодный компресс, чтобы снять опухоль. Конечно, настойка лауданума могла бы облегчить боль, но боюсь, я оставил свою сумку с медикаментами в Лондоне.