Марго никогда еще не приходилось устанавливать подслушивающее устройство.

Глядя тем утром, как инспектор Конрой Мелвин проделывает это в практически полной темноте, она испытывала настоящее восхищение. Мелвин в считанные минуты установил «жучка» на проводах, ведущих в министерство внутренних дел, и спустился обратно на мостовую.

— Есть, — ухмыльнулся он. — Теперь, когда Королева, узнав про двойное убийство, позвонит сегодня днем министру из Шотландии, мы сможем записать весь разговор.

— Но это же здорово! — улыбнулась в ответ Марго, пытаясь представить себе, отразится ли воспроизведение исторического телефонного разговора в радиопередачах Верхнего Времени на ее банковском счете. — Что у нас дальше?

Впрочем, что бы им еще ни оставалось, это вряд ли могло сравниться по степени опасности с эвакуацией записывающего оборудования с места убийств, с чем они уже покончили. Слава Богу, полиция Викторианской эпохи еще не слишком продвинулась в методике обследования места преступления. Они не только не оцепили места убийств, они позволили врачам и коронерам менять положение тел, смыть кровь, а сэр Чарльз Уоррен даже самолично стер надпись, которую Мейбрик накарябал мелом на Гульстон-стрит. Впрочем, Марго могла понять, зачем это сделали — с учетом антисемитских бредней Мейбрика и взрывоопасных настроений в Ист-Энде. К чести полиции Сити, она отчаянно сопротивлялась этому, но так и не добилась ничего, даже возможности посмотреть на эту надпись или сфотографировать ее, поскольку территориально Гульстон-стрит относилась к зоне ответственности Столичного округа.

— Что дальше? — Инспектор Мелвин задумчиво поскреб подбородок. — Пожалуй, дорогая моя, мне хотелось бы оказаться в Центральном Агентстве Новостей, когда туда придет открытка от нашего приятеля Джека.

— А вам не хотелось бы заснять, как Майкл Кидни появляется в полицейском участке Лимен и обвиняет дежурного констебля в убийстве его возлюбленной?

Марго было жалко этого человека. Бедный Майкл Кидни. Несмотря на достаточно бурные взаимоотношения, он и правда любил Элизабет Страйд.

— Это может быть немного рискованно, — нахмурился инспектор Скотленд-Ярда из Верхнего Времени.

— Рискованнее, чем демонтировать аппаратуру на Митр-сквер? — немного нервно рассмеялась Марго. — Или прослушивать министерские телефоны?

Инспектор ухмыльнулся.

— Ну, если сравнивать…

— Ладно. Раз так, попробуем снять мистера Кидни. Только мне надо переодеться в лохмотья, прежде чем идти в Ист-Энд.

— Тоже верно.

Не теряя времени, они отправились в Сполдергейт-Хаус. Малькольм уже находился в Ист-Энде — вместе с Павлом Костенко, Шахди Фероз и Дагом Тэнглвудом они изучали настроения толпы на улицах. Марго поежилась, вспомнив, что творилось в то утро, когда обнаружили изувеченное тело Полли Николз. Ей было немного стыдно, но она все же радовалась тому, что Малькольм определил ее не в Уайтчеплскую группу, а к Конрою Мелвину.

Пока они шли по Уайтхоллу, взошло солнце. Именно здесь завтра утром в подвале недостроенного еще здания Нового Скотленд-Ярда найдут обезглавленный, безрукий и безногий женский труп. Сегодня вечером Малькольм и Кон-рой Мелвин попытаются установить в подвале миниатюрную съемочную аппаратуру в попытке установить личность убийцы так называемого уайтхоллского торса и тем самым узнать, действительно ли эта неизвестная женщина тоже пала жертвой Потрошителя.

Ближе к западу на улицах начали появляться ранние мальчишки-газетчики, выкрикивавшие жуткую новость этого утра. Звонили колокола собора Св. Павла, Вестминстерского аббатства и церквей, названий которых Марго даже не знала. Низкий, звучный звон казался в этот ранний час неописуемо печальным. Они задержались и купили свежих газет, прислушиваясь к разговорам мужчин, собиравшихся на углах улиц. Разумеется, их приглушенные, сердитые разговоры записывались при этом чувствительными микрофонами личных журналов Марго и Мелвина.

— «Файнэншл ньюс» обещает триста фунтов за поимку этого типа, — говорил какой-то джентльмен, мимо которого они проходили.

— А лорд-мэр дает пятьсот, — отозвался другой, скуластое лицо с квадратной челюстью которого раскраснелось от злости. — Эти чинуши могли бы сделать это сто лет назад, до того, как шестерых женщин порезали на кусочки — четверых за каких-то три недели! Этот тип, Ласк, из Уайтчеплского Комитета самообороны только вчера просил, чтобы эту награду обещали официально, от имени правительства. И они его завернули! А теперь еще двоих убили…

— Сэр Альфред Кирби звонил мне. Сказал, что предлагает сто фунтов стерлингов и отряд в пятьдесят добровольцев-милиционеров, чтобы помочь отловить эту тварь. Спросил, не запишусь ли я добровольцем. Моя жена чуть в обморок не грохнулась при одном упоминании, что я буду охотиться за этим сумасшедшим. Слышать об этом не хочет…

— Говорят, какой-то тип по имени Томас Корам нашел на Уайтчепл-роуд окровавленный нож. Эта чертова штуковина была девяти дюймов в длину! Таким можно проткнуть женщину насквозь, да помоги Господь этим несчастным созданиям. Сэр Чарльз Уоррен с ума сходит, пытаясь расследовать это дело, а на нем еще сидит полиция Сити. Они в ярости — говорят, он уничтожил важные улики…

— Бедный сэр Чарльз, — пробормотал Конрой Мелвин. — Мне, право, жаль бедолагу. Пытаться расследовать дело вроде Потрошительских убийств, не имея ни малейшего представления о психологическом портрете серийного убийцы или искусстве сбора улик… Это дело стоило ему карьеры. Честно говоря, за такое дело и я предпочел бы не браться.

— А мне интересно, что будет делать коронер при расследовании смерти Элизабет Страйд? Он хмуро покачал головой:

— Что бы ни сделал, он работал плохо, это точно. Тем не менее я хочу быть на Кейбл-стрит, когда откроется расследование. Вестри-Холл уже наверняка битком набит.