Шрифт:
Судьба его была почтена опять долгим, длительным молчанием, будто бы присутствующие умственно обнажили перед чахоточным молодым человеком голову,
Я проклинал себя за неосторожность. Очень нужно было мне сводить разговор на эту трагическую личность! Нить разговора от соприкосновения с ним моментально лопнула.
Все с нескрываемым интересом стали следить за минутной стрелкой на каминных часах, Она проползла вершка полтора.
На втором вершке хозяйку повело судорогой, и она страдальчески выдавила из себя фразу:
— А у нас… Горничная уходит.
Я вскочил. Кресло со стуком грохнулось на пол. Все вскрикнули от ужаса.
Подскочивши к дамам, с пеной у рта, я кричал:
— Зачем вы явились сюда?! Что вам нужно?! У вас было важное, неотложное дело? Ваша жизнь была бы разбита и дела пришли бы в упадок, не явись вы сюда?! Да?
Общее оживление сменило нудную тишину.
— Господи Иисусе! Он с ума сошел!
Хозяйка смотрела на меня с тайным сочувствием.
— Да? Вы так думаете? А на борьбе вы были? «Веселую вдову» видели? А черта в ступе вам не удалось видеть? Как здоровье Дьявола Семеныча? Он кашляет, да? Ах как жаль! А если вы увидите Василь Сергеича, — скажите, что я его при встрече поколочу! Мне этот болезненный молодец надоел! Кстати, «Голгофу» вы не видели? Ха-ха-ха!!!
И, не прощаясь, я выбежал на улицу.
В ресторане
— Фокусы! Это колдовство! — услышал я фразу за соседним столиком.
Произнес ее мрачный человек с черными обмокшими усами и стеклянным недоумевающим взглядом. Черные мокрые усы, волосы, сползшие чуть не на брови, и стеклянный взгляд непоколебимо доказывали, что обладатель перечисленных сокровищ был дурак. Был дурак в прямом и ясном смысле этого слова. Один из его собеседников налил себе пива, потер руки и сказал:
— Не более как ловкость и проворство рук.
— Это колдовство! — упрямо стоял на своем черный, обсасывая свой ус.
Человек, стоявший за проворство рук, сатирически посмотрел на третьего из компании и воскликнул:
— Хорошо! Что здесь нет колдовства, хотите, я докажу?
Черный мрачно улыбнулся.
— Да разве вы, как его… пре-сти-ди-жи-да-тор!
— Вероятно, если я это говорю! Ну, хотите, я предлагаю пари на сто рублей, что отрежу в пять минут все ваши пуговицы и пришью их?
Черный подергал для чего-то жилетную пуговицу и сказал:
— За пять минут? Отрезать и пришить? Это непостижимо!
— Вполне постижимо! Ну, идет — сто рублей?
— Нет, это много! У меня есть только пять.
— Да ведь мне все равно… Можно меньше — хотите три бутылки пива?
Черный ядовито подмигнул.
— Да ведь проиграете?
— Кто, я? Увидим!..
Он протянул руку, пожал худые пальцы черного человека, а третий из компании развел руки.
— Ну, смотрите на часы и следите, чтобы не было больше пяти минут!
Все мы были заинтригованы, и даже сонный лакей, которого послали за тарелкой и острым ножом, расстался со своим оцепенелым видом.
— Раз, два, три! Начинаю!
Человек, объявивший себя фокусником, взял нож, поставил тарелку, срезал в нее все жилетные пуговицы.
— На пиджаке тоже есть?
— Как же! Сзади, на рукавах, около карманов.
Пуговицы со стуком сыпались в тарелку.
— У меня и на брюках есть! — корчась от смеха, говорил черный. — И на ботинках!
— Ладно, ладно! Что же, я хочу у вас зажилить какую-нибудь пуговицу?.. Не беспокойтесь, все будет отрезано!
Так как верхнее платье лишилось сдерживающего элемента, то явилась возможность перейти на нижнее.
Когда осыпались последние пуговицы на брюках, черный злорадно положил ноги на стол.
— На ботинках по восьми пуговиц. Посмотрим, как это вы успеете пришить их обратно?
Фокусник, уже не отвечая, лихорадочно работал своим ножом. Скоро он вытер мокрый лоб и, поставивши на стол тарелку, на которой, подобно неведомым ягодам, лежали разноцветные пуговицы и запонки, проворчал:
— Готово, все!
Лакей восхищенно всплеснул руками:
— 82 штуки. Ловко!
Теперь пойди принеси мне иголку и ниток! — скомандовал фокусник. — Живо, ну!
Собутыльник их помахал в воздухе часами и неожиданно захлопнул крышку. — Поздно! Есть! Пять минут прошло. Вы проиграли.