— А я вовсе не рвусь увидеть машинное. Какого чёрта, почему они так долго не возвращаются? Темно, аж глаза болят.

— Свет у нас будет, не бойся, — сказал Инженер.

Он всё ещё как бы случайно касался пальцами ноги Координатора, который сидел неподвижно и молчал.

— А в машинное пойдём так, со скуки. Всё равно делать больше нечего!

— Ты серьёзно думаешь, что нам отсюда не выбраться?

— Нет, шучу. Обожаю такие шутки.

— Перестань, — произнёс Координатор. — Во-первых, есть резервный люк.

— Ну, знаешь! Резервный люк как раз под нами. Корабль должен был основательно зарыться в грунт, я не уверен, что даже этот люк выступает над поверхностью планеты.

— Ну и что? У нас есть инструменты, мы можем выкопать туннель.

— А грузовой? — сказал Кибернетик.

— Залит, — коротко ответил Инженер. — Я заглядывал в контрольный колодец. Должно быть, дала трещину одна из главных цистерн — там минимум два метра воды. Вероятно, радиоактивной.

— С чего ты взял?

— А с того, что так всегда бывает. Охлаждение реактора летит в первую очередь. Для тебя это новость? Лучше забудь о грузовом люке. Мы должны выйти через этот, если…

— Выкопаем туннель, — тихо повторил Координатор.

— Теоретически это возможно, — неожиданно согласился Инженер.

Все трое замолчали. Послышались приближающиеся шаги, в коридоре под ними стало светло, их ослепило, и они зажмурились.

— Ветчина, сухари, тушёнка или что там в этой коробке — всё из аварийного запаса! Тут шоколад, а здесь термосы. Давайте наверх! — обернувшись, сказал Доктор и первым вскарабкался на крышку.

Он посветил Физику и Химику, пока они входили в шлюз и расставляли банки и алюминиевые тарелки. Ели молча.

— Термосы уцелели? — внезапно удивился Кибернетик, наливая кофе в свою кружку.

— Удивительно, но это так. С консервами неплохо. Но морозилка, холодильники, хлебные печи, малый синтезатор, очистная аппаратура, водяные фильтры — всё в порошок.

— Очистная аппаратура тоже? — забеспокоился Кибернетик.

— Тоже. Может, её удалось бы исправить, если бы было чем. Но это заколдованный круг: чтобы запустить хотя бы простейший ремонтный полуавтомат, нужен ток, чтобы иметь ток — нужно отремонтировать агрегат, а для этого нужен полуавтомат.

— Вы тут посовещались, гиганты техники? И что? Где луч надежды? — спросил Доктор, толсто намазывая маслом сухари и укладывая сверху ломти ветчины. Не ожидая ответа, он продолжал: — Сопливым мальчишкой я прочитал, наверное, больше книг о космонавтике, чем весит наша покойница, но там не было ни одного рассказа, ни одной истории, даже анекдота о чём-нибудь похожем на то, что случилось с нами. Почему — не понимаю!

— Потому что это скучно, — язвительно обронил Кибернетик.

— Да, это что-то новое — межпланетный Робинзон, — сказал Доктор, завинчивая термос. — Когда вернусь, опишу, если талант позволит.

Внезапно стало тихо. Все принялись собирать банки. Наконец Физик сообразил, что их можно спрятать в шкаф со скафандрами. Все отошли к стене — иначе нельзя было отворить дверцы в полу.

— Знаете, мы слышали какие-то странные звуки, когда возились на складе, — сказал Химик.

— Какие звуки?

— Потрескивания, как будто ракету сдавливает пресс.

— Думаешь, на нас какая-нибудь скала свалилась? — спросил Кибернетик.

— Это совсем другое, — вмешался Инженер. — Наружная обшивка при вхождении в атмосферу нагрелась, нос, возможно, даже оплавился, а теперь части конструкции остывают, смещаются, возникают внутренние напряжения, и отсюда эти звуки… О, и сейчас слышно, прислушайтесь…

Все замолчали. Лица освещал фонарик, лежащий на плоском кольце над люком. Внутри корабля послышался протяжный стон, серия коротких слабеющих потрескиваний, и наступила тишина.

— А может, это какой-нибудь автомат? — с надеждой в голосе сказал Кибернетик.

— Ты ведь сам видел.

— Да, но мы не заглядывали в отсек резерва.

Кибернетик высунулся в темноту коридора и, стоя на самом краю крышки, крикнул:

— Автоматы резерва!!!

Его голос загрохотал в замкнутом помещении. Ответом ему была тишина.

— Иди сюда, осмотрим как следует люк, — сказал Инженер.

Он опустился на колени перед плавно вогнутой плитой и, приблизив лицо к кромке, освещал её сантиметр за сантиметром. Он водил световым пятнышком по уплотнению, которое прочертила еле заметная сетка трещин.

— Внутри нигде не расплавилось; впрочем, это неудивительно: керамит очень плохо проводит тепло.

— Может, попробуем ещё раз? — предложил Доктор, берясь за рукоятку.

— Это бессмысленно, — запротестовал Химик.