Люди вышли на высокий обрыв.

— Вон там Оксана глиссер сажала, прямо на песок у воды, — указал рукою Флойд. — Хотите спуститься?

— Нет. Найл покачал головой, с наслаждением вдыхая свежий прохладный воздух.

— Красиво, правда? — Профессор повысил голос, стремясь перекричать ветер. Я их научу строить настоящие мореходные шлюпы, ловить рыбу, ходить к другим берегам. Зачем мне войны? Поверьте моему слову, Посланник Богини, но лет через двадцать баронские крестьяне сами начнут сбегать сюда от своих хозяев, и никакого оружия не потребуется.

— Я понял, — негромко ответил правитель. Я уже понял все это. Понял слишком хорошо.

— Где оно?! Где мое золото?! — метался в ярости по подвалу де Сен-Жермен. — Почему ты не принес его?!

В разгоряченном мозгу одна за другой вспыхивали картины того, как через три дня приедут де ла Тремойль с супругой и дочерью, которых заинтересовало приглашение внезапно возникшего из безвестности блестящего графа де Сен-Жермен, вдруг — демон не принес золото!

После поездки в столицу в замке не осталось ни одной монеты, до приезда прекрасной Марии осталось три дня, а у него нет даже меди, чтобы привести замок в порядок!

Ах, как хотелось графу снять факел со стены и полюбоваться корчами демона, но…

Через три дня здесь будет Мария. Демон должен приворожить ее, сделать послушной, покорной рабой.

— Почему ты не принес золота?! — остановился граф, и с силой вывернул шею, словно ее обнимало не жабо, а петля висельника. Где оно?

— В пределах моих чар имелось только лишь золото Мастера, — сдержал улыбку Найл. — Не хотите же вы, граф, прикоснуться к нему? К золоту Мастера?

Было интересно наблюдать за танталовыми муками де Сен-Жермена, который никак не мог понять, о ком толкует демон, но который не желал выказать перед рабом свою неосведомленность. Что за Мастер?

Сам Люцифер?

Один из его приближенных?

Или человек, колдун и чернокнижник, обитающий в другом краю Ойкумены?

— Если ты готов на прикосновение, я принесу, — не удержался Посланник.

— Нет, — испугался доморощенный колдун, — этого золота я не хочу! Принеси мне другое, нормальное.

— Откуда в моих кругах нормальное? — пожал плечами Найл. — Я могу доставить только безопасное. Но не раньше, чем завтра вечером.

— Завтра вечером, — опять заметался де Сен-Жермен. — Завтра вечером. Один день… Правда, теперь мне верят в долг…

Связываться с золотом, на котором лежит некое проклятие или колдовской долг он не хотел. Разве мог дворянин подумать, что при отряде Найла просто-напросто нет войсковой казны, и «демон» тянет время до прибытия шерифа!

— Хорошо! — остановился граф. Завтра вечером ты обязан принести мне много золота, демон. Или мне придется тебя наказать. Ты понял меня? Ступай.

Де Сен-Жермен отошел к столу и принялся читать колдовские слова, отпускающие Посланника Богини назад к морю, соснам, солнцу и теплу.

— Надеюсь, Поруз не опоздает, — зевнул Найл, перекатываясь по выворотке на спину и жмурясь высокому солнцу. Иначе колдун вправду не выдержит и начнет поджаривать меня факелами.

— Вы что-то сказали, господин? — откликнулся ближний арбалетчик.

— Ничего.

Найл встал, потянулся. Отряд стоял у засеки почти неделю, заметно обогнав остальные части армии.

Войска заканчивали прочесывание приморских лесов, отлавливая дикарей, решивших тихо вернуться в свои дома и затаиться. Увы, жадность человеческая порою превышает все мыслимые пределы — никто из дикарей не смог заставить себя расстаться с драгоценным трофейным оружием. Теперь их вязали и отправляли в княжество, а оружие так и так переходило в армейский обоз. Впрочем, по сообщениям пауков, всем отрядам до моря оставались считанные километры. Найл надеялся, не сегодня — завтра все силы вновь соберутся в единый кулак.

Отношения воинов с местными дикарями постепенно стали почти дружескими. После того, как выяснилось, что местные воины не принимали участие в нападение на баронства, а северяне не собираются нападать на поселок, и те и другие расслабились.

Профессор в знак дружбы раз посылал для кашеваров Найла пряности и травы, указал несколько источников чистой воды. А после того, как соскучившиеся по нормальной работе ремесленники помогли дикарям поставить загоны для скота, засека уже практически не закрывалась, позволяя людям ходить в обе стороны.

Правда, войска, пусть и дружелюбно настроенные, но стоящие буквально за калиткой родного дома могут заставить нервничать кого угодно, и профессор Флойд раза три мягко намекал Посланнику, что вот-вот начнется сезон дождей — но правитель только улыбался в ответ, и уверял что, лесные дороги не столь плохи, чтобы оказаться размытыми до непроходимости.

У Найла оставались в здешних землях еще кое-какие неосуществленные планы, о которых он предпочитал вслух не заикаться.

К вечеру воинский лагерь начал быстро разрастаться. Люди из подходивших отрядов радостно перекликались, обнимались, спускались к морю и умывались холодной водой. Все стало ясно, что поход против дикарей и их «железных жуков» завершен, завершен блестящей и безусловной победой. Сражения и переходи позади, а впереди — триумф, дворянские звания для уцелевших ремесленников, награды простым воинам, уважение соотечественников.