– Что ты хочешь сказать «не может», – потребовала ответа Елена, резко оторвав спину от пола, садясь.

– Я не знаю! Елена, ты мне больно делаешь!

– Он в опасности? Думай, Бонни! Он плохо себя чувствует из-за меня?

Бонни посмотрела на Мередит, которая телеграфировала «нет». Затем она посмотрела на Елену, требующую правды. И закрыла глаза. – Я не уверена, – сказала Бонни.

Она медленно разлепила веки, ожидая, когда Елена взорвется. Однако Елена не собиралась. Она просто медленно закрывала глаза сама и сжала губы.

– Давным давно, я поклялась, что буду с ним, даже если это убьет нас обоих, – тихо сказала она. – Если он думает, что достаточно просто уйти от меня, потому что мне так будет лучше или еще по какой причине… он ошибается. Для начала я пойду к Деймону, так как Стефан, похоже, этого очень хотел. А затем я пойду за ним. Кто-нибудь да скажет мне, где начать поиски. Он оставил мне двадцать тысяч долларов. Я использую их, чтобы найти его. И если машина сломается, я пойду пешком; и когда я больше не смогу идти, я поползу. Но найду его.

– Только не одна, – уверила ее Мередит. – мы пойдем с тобой, Елена.

– И потом, если он сделал это добровольно, то будет получать пощечины всю его жизнь.

– Как пожелаешь, Елена, – все еще успокаивающе сказала Мередит. – Давайте для начала его найдем.

– Один за всех и все за одного! – воскликнула Бонни. – Мы вернем его назад и заставим извиниться… или нет, – быстро сказала она наперекор качающей головой Мередит. – Елена, нет.

Не плачь, – добавила она прежде чем Елена разрыдалась.

– Итак, Деймону только и оставалось, что пообещать заботится о Елене, и Деймон, должно быть последний кто видел Стефана сегодня утром, – сказал Мэтт, которому только что объяснили ситуацию, вырвав его из дома.

– Да, – с тихой уверенностью подтвердила Елена. – Но Мэтт, ты ошибаешься, если думаешь, что Деймон сделает все, чтобы Стефан был подальше от меня. Деймон не такой, как ты о нем думаешь. Он действительно пытался спасти Бонни той ночью. И ему по-настоящему было больно, когда все вы его возненавидели.

– Я думаю, это как раз то, что называют «подтверждением мотива», – заметила Мередит.

– Нет, как раз подтверждение тому, что у Деймона есть чувства, что ему свойственно все человеческое, – возразила Елена. – И он никогда бы не навредил Стефану из-за,… ну, из-за меня. Он знает, как бы я себя тогда чувствовала.

– Ну, тогда почему он мне не ответит? – проворчала Бонни.

– Может быть потому, что когда он в последний раз видел нас всех вместе, мы смотрели на него так, словно ненавидим, – справедливо заметила Мередит.

– Скажи ему, что я прощу прощения, – произнесла Елена. – Скажи, что я хочу с ним поговорить.

– Я чувствую себя спутником связи, – пожаловалась Бонни, но все же вложила все сердце и силу в каждый вызов. До тех пор, пока она не стала выглядеть измученной и выжатой.

– И, наконец, даже Елена признала, что это никуда не годится.

– Может он придет в чувства и сам начнет тебя звать? – сказала Бонни. – Может завтра.

– Мы сегодня останемся у тебя, – оповестила Елену Мередит. – Бонни, я позвоню твоей сестре и скажу, что ты со мной. Сейчас позвоню отцу и скажу, что буду с тобой. Мэтт, ты не приглашен.

– Спасибо, – сухо сказал Мэтт. – Я что, должен пешком идти домой?

– Нет, можешь взять мою машину, – ответила Елена. – Но пожалуйста, верни ее к завтрашнему утру. Я не хочу, чтобы люди об этом болтали.

Той ночью, три девушки приготовились ко сну, в стиле школьниц, удобно расположившись на запасных простынях и одеялах Миссис Флауэрс (не удивительно, что она выстирала так много простыней сегодня,… должно быть знала каким-то образом, – подумала Елена), мебель была отодвинута к стенам комнаты, а на полу лежало три спальных мешка. Их головы соприкасались, а тела лежали подобно спицам колеса.

«Это и есть пробуждение», – подумала Елена.

«Это осознание того, что в довершение, я могу снова остаться одна. И, о, я так благодарна Мередит и Бонни за то, что они со мной. Это для меня значит больше, чем я могу выразить.

Она, как на автопилоте, подошла к компьютеру, чтобы оставить запись в дневнике. Но после нескольких напечатанных слов, она поняла, что снова плачет, и была тайно рада, когда Мередит обняла ее за плечи и более или мене «заставила» ее выпить горячее молоко с ванилью, корицей и мускатным орехом. И была счастлива, когда Бонни помогла разобраться в одеялах и держала ее за руку, пока они не уснули.