– Можно, товарищ полковник?
– спросил капитан Дубов, входя в кабинет Глухарева.

– А-а, Саша! Ну, проходи, садись. Докладывай, как дела. А где майор Дроздов?

– Заболел, товарищ полковник. Радикулит разбил. Лежит.

– Черти что! Нашел, понимаешь, время. Тут такие дела крутятся, а он какой-то радикулит разбил. Настоящие чекисты умирают на работе! Вот! Ладно,... давай докладывай по порядку.

– В соответствии с утвержденным планом операции мы установили негласный контроль за друзьями и близкими погибших в расчете на то, что сторона, заинтересованная, кроме нас, в раскрытии данной загадки, будет пытаться выйти на контакт с данными фигурантами и, таким образом, себя раскроет. После этого можно было бы путем скрытого наблюдения проследить направление поисков заинтересованной стороны в лице конкретного человека.

– Ты давай пояснее и покороче. Не тяни резину. Фигуранты... Какие там к черту фигуранты?

– Ну, знакомые погибших...

– Какие у них знакомые? У Ершова только коровы. А у Кружкина последние три года никаких новых знакомых, насколько я знаю, не было. Так, случайные связи. Бабы, конечно. Потом он все-таки наш бывший внештатный. Так я говорю?

– Так точно, Иван Степаныч. Но все-таки какие-то контакты у него были? Были! Вот и тот будет по ним проверять. И, скорее всего, будет щупать Гадюкина.

– Это ты правильно решил. Гадюкина он точно должен пощупать. Как бы тот только ядом не брызнул. Ха-ха!

Дубов для вежливости несколько раз тоже хехекнул.

– Теперь дальше, Иван Степаныч. После появление в газете "Вечерний Пропил" заметки о гибели Кружкина, Ершова и Морковкина, я распорядился убрать из продажи в магазине "Научная литература" все учебники по химии и установить там скрытую камеру.

– Не улавливаю логики, - нахмурился Глухарев, закуривая, - Причем здесь заметка в газете и учебники по химии?

– Это очевидно, товарищ полковник. Резидент точно должен прибыть сюда для выяснения причин происшедшего. Туфта насчет взрыва доильного агрегата наверняка подстегнет его любопытство, и он попытается любыми способами выведать более или менее правдивую информацию. Где это легче всего сделать? Да в любом винном магазине или у пивной палатки, что еще более предпочтительно. Наверняка он попытается вступить в контакт с кем-то из ХИМБУМа. Те ему наверняка трепанут про химические опыты, ставящиеся в НИИ проблем животноводства. Я не думаю, что резидент глубоко осведомлен в проблемной химии, поэтому он наверняка захочет кое-что освежить в памяти, а поэтому придет в специализированный магазин за литературой. Я не думаю, что сейчас большой спрос на такую специализированную литературу, поэтому человек, проявляющий к ней повышенный интерес, вызывает наш интерес. Я понятно излагаю?

– Ты это... Чего-то накрутил.... Ну ладно, давай дальше!

– Вчера в магазин "Научная литература" заходило только двое человек, упорно интересующихся литературой по вопросам химии. Вот их снимки. Ну, этого я знаю - это бывший пациент психбольницы некто Ульянов...

– Ты это на что намекаешь?
– вскинулся в кресле полковник Глухарев. Сигарета скатилась с пепельницы.

– Никак нет, товарищ полковник. Никаких намеков. Его фамилия Ульянов. Два года находился на излечении в психбольнице. Выпущен в связи с улучшением состояния. Сейчас, очевидно, рецидив. На прошлой неделе он тоже заходил в магазин и спрашивал полное собрание сочинений Брежнева, а сейчас вот на химию потянуло. Надо будет главврачу больницы звякнуть.

– Ну а второй?
– сурово спросил Глухарев.

– Вот второй и есть, по-моему, наш клиент. Сначала спросил пособие по химии для специалистов, потом учебник для студентов химических вузов, потом учебник для школы. По химии, разумеется. Какой нормальный человек это сделает?

– Может он тоже, того?
– Глухарев покрутил у виска пальцем.

– Да непохоже, Иван Степаныч. Потом я навел справки - не местный это человек. А зачем прибыл? Вот это я и хочу узнать.

– Ну что ж, Саша. Действуй! Идея неплохая. Если потребуется помощь, звони прямо мне. И докладывай, сразу докладывай. Я распоряжусь, чтобы твои звонки шли напрямую ко мне. И это, поговори с Гадюкиным насчет линии поведения. Ну, давай!

Ободренный, Дубов вышел из кабинета полковника. Он не сомневался в том, что находится на верном пути. Единственное, что не вписывалось в схему, было то, что неизвестный купил книгу "Наставление по бурильным работам".

Причем здесь были бурильные работы, - этого Дубов понять не мог.

– Ксан Ксаныч, вас не удивляет, что мы вызвали вас в комитет?
– с выражением лица, старательно скопированным у Глеба Жеглова, спросил Саша Дубов у Гадюкина, которого вызвал для беседы.

Гадюкин сидел перед ним за столом, старательно изучая чистоту ногтей на своих руках. При всем желании определить это было невозможно, поскольку в результате многолетнего общения с реактивами его ногти были разного цвета.

– А чего тут удивляться. Ведь это у нас в лаборатории случилось ЧП. Два человека погибли. Так что и ежу понятно...

– Ежу может и понятно, товарищ Гадюкин, а вот мне не очень. Над чем работал у вас Кружкин?

– Последнее время по газу "зарин". Конверсия. Была задача создать на его базе универсальный препарат для борьбы с вредителями...