Терри откинулся на спинку кресла и заговорил так тихо, что мне пришлось наклониться к нему, чтобы ничего не пропустить.

— Операцию будем проводить сегодня. Дэннис на месте. Родители в Лос-Анджелесе, Консуэлла работает. Тип погоды номер один — идеальный.

У меня кровь зашумела в ушах. То ли великолепный боевой настрой Терри так подействовал, то ли близость начала операции, сам не знаю.

— Итак, ты прячешься в кустах за сараем, в точности как мы тренировались.

— Есть.

— Я подбегаю к Дэннису и кричу, что Консуэлле совсем плохо. Дэннис возвращается в дом. В это время ты проникаешь в сарай и обыскиваешь его. Дерганый ты какой-то, Гарри. Испугался?

Я. В сарае. Совсем один.

Я хотел поставить локоть на ручку кресла, чтобы показать, что ни капельки и не испугался. Но не попал. Промахнулся.

— Прекрасный план, Терри. У меня лишь один вопрос. — Мой голос вдруг сорвался на визг. — А вдруг он вернется?

Терри немного помолчал.

— Я думал об этом. Он не скоро вернется. Он там надолго застрянет. С Консуэллой всегда так, только свяжись с ней.

— Ладно. Понял. Но…

Терри встал, подошел к камину, снял губную гармошку с огромной мраморной полки над ним и сыграл несколько нот из «Вот идет невеста».

— Услышишь эти звуки — значит, Дэннис возвращается. Смазывай пятки.

— Что мазать?

— Драпай, сматывайся, улепетывай.

— Понял.

— Только не по лужайке.

— Ясно, не по лужайке, еще бы.

— И ныряй в кусты.

— Хорошо, — сглотнул я.

— И еще, Гарри…

Терри стоял спиной к камину, руки сложены на груди, ноги врозь, вроде грелся у невидимого огня. Он стоял и смотрел на меня так долго, что мне опять захотелось сбежать в туалет.

— Гарри, что бы ни случилось, не колись. Лады?

— Что?

— Не расколись, говорю. Не наябедничай. Не сболтни лишнего, понял? Никому.

— Нет, нет. Само собой, нет, Терри.

— Это тебе не игрушки, Гарри. Нарушишь закон — мы вынуждены будем тебя убить, не только я, но и любой член команды, понял?

Ой.

— Вставай.

Я еле поднялся с кресла.

— Клянусь честью… — сказал Терри.

— Клянусь честью…

— …под страхом смерти!

— Да.

— Гарри, необходимо точно повторять слова. Под страхом смерти!

Я повторил. Затем мы пожали друг другу руки. Нашим тайным секретным способом.

— Вопросы будут?

Я сжал трясущуюся руку в кулак. Не знаю, должен ли я был о чем-нибудь спрашивать или нет.

— Что именно я должен искать?

Терри смерил меня презрительным взглядом.

Он смотрел на меня как на дебила.

— Все подозрительное.

— Ладно. А потом что?

— То есть?

— Потом что мы будем делать?

— Наблюдать и ждать. Дождемся нужного момента и закроем Дэнниса в сарае. А потом самое главное.

— Что?! Что именно?

Глаза у Терри сузились.

— Издеваешься?

— Нет, конечно, нет.

— Гарри, ты сам подумай, что мы можем сделать потом.

Я закашлялся.

— Подожжем?

Терри оказался таким классным актером, что я и сам почти поверил в смертельную болезнь Консуэллы. Весь в слезах, он семенил впереди садовника и бормотал:

— Вся красная и задыхается. Еле дышит и вообще…

Убедившись, что они вошли в дом, я шепнул, как всегда в кино делают: «Прикрой меня» — и метнулся к сараю.

— Я тебя прикрою, — отозвался Биффо, — но нам все-таки следовало бы все это обсудить. Что за глупая шутка. Дурь какая. Не надо тебе этого делать, поверь мне, дружок. Ты нарываешься на неприятности.

Надо же, он еще и будущее предсказывать умеет. Тоже мне прорицатель нашелся.

Дверь сарая была закрыта на такую деревянную задвижку, которые крутятся на гвозде. Раньше я запросто ее открывал. А сейчас руки не слушались, дрожали. Бесценные секунды убегали.

Наконец я справился с задвижкой и скользнул в темноту.