— Бери хоть все.

— Ну, все мне не надо, а этот, пожалуй, пригодится.

— У меня еще спортивная сумка есть, а то с брезентом по городу как-то не то!

— Тоже верно!

Наконец, когда все сборы были закончены, майор попросил принести оставленные ранее документы, получив их, проговорил:

— Ну что, Оксана, прощай?

Женщина подошла к Москвитину, прильнула к нему:

— А может, Андрюш, уедем отсюда? Тихо скроемся где-нибудь далеко-далеко, где никто нас не знает и не найдет. И будем жить, а?

— Нет, Окся! Я должен выполнить свой долг. До конца выполнить. Чтобы на этой земле осталось меньше тварей, ради собственного благополучия толкающих страну в пропасть, по прихоти которых гибнут ни в чем не повинные люди. Кроме меня это сделать в конкретном случае некому. Да и не смогу я жить с мыслью о том, что не выполнил того, чему клялся. Прости и пойми меня. Прощай.

Отстранив от себя женщину, майор Москвитин решительно направился в прихожую. За ним захлопнулась дверь, Оксана вздрогнула и опустилась в кресло, поджав ноги. Слезы душили ее. Андрей ушел, и женщина чувствовала, что больше никогда не увидит его.

Подполковника Иванова в Моздоке встречал сам командир отряда специального назначения полковник Карцев. Начальник штаба, заметив командира, сойдя по трапу транспортного «Ил-76», прямиком направился к нему. Подойдя, поздоровался:

— Здравия желаю, Игорь Иванович!

— Здравствуй, Сан Саныч, здравствуй! Как Москва? Как семья? Служба?

— Да все нормально, привет вам от моих и от генерала Оболенского.

— Спасибо, Саша.

— Признаться, не ожидал, что сам приедешь, думал, пошлешь кого встречать.

— Я бы послал, но разговор у меня к тебе серьезный имеется, решил не тянуть и расставить все точки над «i» здесь, в Моздоке, до прибытия к месту дислокации отряда.

Подполковник удивленно взглянул на командира:

— И что же это за разговор такой срочный, Игорь Иванович?

Командир отряда предложил:

— Отойдем в сторону? А то люди кругом, техника.

Отошли почти на край летного поля.

Карцев посмотрел своему заместителю в глаза, спросил:

— Как же это ты, Саня, за двадцать тысяч долларов наше общее дело предал?

Иванов побледнел:

— О чем ты, Игорь?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Что, кроме Оболенского, не у кого было денег на операцию дочери взять? Ты ко мне по этому вопросу обращался? Или генерал, дав денег, пообещал еще что-то?

Подполковник попытался возмутиться:

— Да как ты, Игорь… что за слова? Предал общее дело! Если я и сообщал генералу, минуя тебя, об обстановке в отряде, то это еще ничего не значит. Оболенский вправе получать ту информацию, которую считает нужной. И получать ее инкогнито!

Карцев повысил голос:

— Вправе, говоришь? А ты не заметил, что после твоих докладов наши штурмовые группы либо работали вхолостую, либо нарывались на засады? А случай в Матли помнишь?

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что Оболенский — продажная гнида! И он связан с Джурой, которому завтра намерен сбросить крупную партию оружия! И то, что это по приказу Оболенского в Москве убили семью Анастасии Ковалевой, а в Хатуламе подставили Москита, которому Настя успела передать документы, свидетельствующие о встрече генерала в столице с известным тебе полевым командиром Джуры — Батыром. После чего к нам и поступили разведданные о сходке бандитов в Хатуламском ущелье. Вот что я хочу тебе сказать! А ты, — полковник ткнул заместителя в грудь, — являлся глазами и ушами Оболенского. Лопырев выходил на тебя после побега Андрея, и ты сразу доложил об этом генералу. А этот факт отряда никак не касался! Ты превратился в «шестерку» оборотня Оболенского, а значит, стал таким же, как и он, предателем! Вот так, господин Иванов.

Подполковник выглядел ошарашенным. В таком контексте он выполнение заданий генерала не рассматривал, тем более не обладая информацией о торговле оружием и о гибели Ковалевой. Он знал, что Анастасию убил бывший муж, но не более того. Поэтому проговорил:

— Этого не может быть, Игорь!

— Что не может быть? Ты считаешь, я стал бы бросаться подобными обвинениями, не имея на то оснований? Вот так взял и придумал? Повторяю, генерал-майор безопасности Петр Константинович Оболенский предатель и преступник, а ты, подполковник Иванов, его сообщник!

Подполковник приложив ладонь ко лбу, попросил:

— Подожди, Игорь, дай прийти в себя!

Командир отряда бросил:

— Приходи! Только быстрее! Времени у меня возиться с тобой мало!

Иванов задумался. Он вспомнил, как Оболенский предложил ему помощь, когда нужна была операция. И все то, что последовало за этим. Он прокручивал в голове всю работу, проделанную на генерала. И только сейчас для подполковника становилось очевидным, что генерал действительно использовал его как своего осведомителя в отряде. И прав был командир, на самом деле это после его, подполковника Иванова, докладов о состоянии дел в отряде боевые выходы штурмовых групп, в большинстве своем, не приносили никаких результатов. Оболенский заставлял спецназ имитировать работу, не нанося врагу должного урона, и в этом ему активно, пусть и невольно, помогал начальник штаба отряда Иванов!