Шрифт:
– Малышка, скажи-ка нам, куда тебя отвезти, чтобы не было нагоняя от начальства?
Эллис закрыла глаза, давая понять, что ей все равно.
– Ну и ладно, поедем в ближайшую. – Мужчина в повязке что-то записал. – А теперь скажи, как тебя зовут.
– Эллис Ларсен, – ответила она и провалилась в сон.
Сознание то уплывало, то возвращалось вместе с голосами:
– Ну надо же, а! Вот, что значит Рождество. Порядочную девушку пристроить некуда! Вот что, малышка, в этой клинике травматология переполнена… Ладно, это судьба. Отправлю я тебя в один хороший частный госпиталь. Он тут недалеко. Я думаю, у тебя хватит страховки за него заплатить… – Врач задумчиво посмотрел на Эллис и неизвестно к чему добавил: – Да уж, это точно судьба.
2
Весь мир перед нею белый: потолок, стена с огромным окном, прикрытым жалюзи. Белая простыня, накрывающая ноги, белый столик с аппаратурой и датчиками, подведенными к ее руке, стульчик. Скромный букет каких-то синих хризантем на подоконнике. Как мило! Эллис улыбнулась и вытерла испарину на лбу. Тут же что-то громко запищало, видимо среагировав на ее движение, и через некоторое время в палату вбежала медсестра.
– Ой, вам лучше? Что-нибудь нужно?
Эллис отрицательно покрутила головой на подушке, но почему-то молча, хотя говорить могла совершенно легко. Ей вообще казалось, что она чувствует себя превосходно, и хватит тут лежать, ведь у Беатрис сегодня гости, ей не справиться одной.
– Мне нужно идти.
– Куда?! – Сестричка всплеснула руками и убежала.
Через секунду их было уже двое, но вторая оказалась старше и авторитетней.
– Ну и что вы хотите, мадам? Домой? Да, я понимаю, что праздник, но врач сказал – вам нужно провести в постели как минимум неделю.
– А…
– У вас сотрясение мозга и сильный ушиб грудной клетки. Ребра целы, но быстро вы не сможете прийти в норму.
– А…
– Лежите! Скоро придет дежурный врач.
– А попить можно?..
Молоденькая медсестра подошла к ней:
– Вам воды или чего-нибудь еще?
– А что у вас есть?
Та презрительно повела бровью:
– У нас есть все!
– Тогда мне виски с джином. – Эллис почему-то разозлилась.
– Что-о?!!
– Да пошутила я. Давайте воду.
Она проспала еще несколько часов. Потом ей принесли обед из четырех блюд, и Эллис подумала, уплетая индейку (праздник же!), что клиника и вправду ничего себе. Неплохая, в общем, клиника.
Когда она управилась с огромной гроздью винограда и гранатом, медсестричка снова заглянула в дверь. Подсматривает она, что ли?
– Ну как? Все в порядке? Тут нужно решить кое-какие формальности.
– Например?
– Вы поступили без документов. У вас есть страховка?
– Нет, я куплю. – А сама подумала: на что? Если Беатрис ее не спасет, она окажется на улице.
– Хорошо, к вам сейчас зайдет главный врач, и вы с ним все это обсудите.
– Сегодня же Рождество.
– Ну и что. У него дежурство. Не пугайтесь так, он у нас очень хороший, я думаю, вы обо всем договоритесь. Он, кстати, заходил к вам, пока вы спали, изучал вашу историю.
– Мою историю нужно изучать какому-нибудь драматургу или психоаналитику, – вздохнула она.
Медсестра улыбнулась и вышла в коридор, увозя столик с обедом.
Эллис прикрыла глаза и стала думать о том, что пора сообщить обо всем Беатрис. Она, наверное, там с ума сходит и обзванивает клиники и морги по списку. Но когда еще дело дойдет до частных, и сколько их в Нью-Йорке?..
Дверь открылась, и Эллис увидела мужчину в бирюзовом балахоне.
Видимо, это и есть обещанный главный, он же дежурный врач, подумалось ей. А мужчина не проходил дальше дверей и широко улыбался. Совсем как-то не по-врачебному улыбался. Что за маскарад?
– Здравствуйте, – осторожно сказала она.
– Здравствуй, Эллис.
Ее обдало жаром: перед ней стоял довольный Паоло. Ее Паоло! Его совершенно нельзя было узнать в больничном колпачке, но голос… Голос, который много лет снился ей ночами, невозможно было спутать ни с чем.
– Вот это да. Что ты здесь делаешь?
– Это я тебя должен спросить. Сегодня Рождество, Эллис, и уже, кстати, – он театрально посмотрел на часы, – скоро заканчивается, а ты в клинике. Что с тобой? Зачем ты бросаешься под машины?
– Я не бросаюсь… – только и нашла в себе силы пролепетать она – так остро приятно было видеть его перед собой.
Он подошел, присел на край кровати, взял ее за руку, и некоторое время они просто смотрели друг на друга.
– Господи, Эллис, неужели это ты?
– Паоло, а неужели это – ты?
Это был действительно Паоло во всей своей красе: белозубая итальянская улыбка, такая, что невозможно было сдержать ответную улыбку, густые черные волосы, коротко остриженные; и лукавые глаза в оправе черных ресниц, глаза, от которых все местные девушки сходили с ума. Да, это был Паоло, друг ее детства и юности, человек из той жизни, которая проходила у бабушки, в милой сердцу Италии.