Парашютист, сидевший с краю, смуглый парень латинского типа, поднял глаза на Смита. Никогда еще, подумал Смит, не видел он Эдварда Каррачолу таким подавленным.

— Ну? — уныло спросил Каррачола. — Клянусь, они, там в кабине не лучше моего знают, где мы находимся.

— Похоже, он выбирает курс через Европу по запаху, — подтвердил Смит. — Но я не стал бы волноваться.

Он остановился на полуслове — со стороны хвоста вошел сержант–стрелок с дымящимся кофейником и кружками в руках.

— И я тоже, сэр, — сержант вежливо улыбался. — Конечно, у командира есть свои маленькие слабости. Кофе, джентльмены? Он любит прикидываться, будто только и знает, что детективы почитывать, а местонахождение будто ему ребята подсказывают.

Смит обнял замерзшими пальцами кружку с кофе.

— А вы–то знаете, где мы находимся?

— Конечно, сэр.

Он кивнул на металлические ступени, ведущие к турельной установке.

— Вон, сами взгляните.

Смит удивленно поднял бровь, поднялся по лесенке и заглянул в прицел установленного на турели пулемета. Сначала ничего не было видно в кромешной тьме, но постепенно где–то внизу неясно обозначилось призрачное свечение, вскоре превратившееся в геометрически четкую сетку городских огней. По лицу Смита пробежало недоумение, тут же сменившееся обычным невозмутимым выражением.

— Ну, ну, — он вернулся к своему кофе. — Что же им никто не подскажет — вся Европа погружена в темноту.

— Только не Швейцария, сэр, — терпеливо объяснил сержант. — Это Базель.

— Базель? — Смит уставился на сержанта. — Базель! Господи прости, он же отклонился от курса миль на семьдесят— восемьдесят. По плану полета мы должны держать на север от Страсбурга.

— Так точно, сэр, — у сержанта на все был готов ответ. — Командир говорил, что не понимает планов полета. — Он улыбнулся, как бы извиняясь. — По правде сказать, сэр, это совершенно безопасный полет. Мы летим вдоль швейцарской границы, потом поворачиваем на юг от Шаффхаузена…

— Но это же территория Швейцарии!

— Ага! В ясную ночь можно видеть огни Цюриха. Говорят, у командира Карпентера там всегда забронирован номер в отеле «Бауэр–о–Лак».

— Что?

— Он говорит, что, если придется выбирать между немецким лагерем для военнопленных и интернированием в Швейцарии, он успеет совершить посадку по нужную сторону границы. А потом мы полетим над швейцарским побережьем озера Констанс, над Ландау, повернем к востоку, поднимемся на высоту восемь тысяч, где чистое небо, а там глазом не успеешь моргнуть — и мы у горы Вайсшпитце.

— Понятно, — без энтузиазма отозвался Смит. — А швейцарцы как — не возражают, что вы тут мелькаете?

— Довольно часто, сэр. Причем их протесты, как правило, не совпадают с нашими полетами. Командир Карпентер считает, что какой–нибудь — злоумышленник из люфтваффе нарочно нас дискредитирует.

— И пока вам это сходит с рук? — спросил было Смит, но сержант уже поднимался к турели и не слышал его.

«Ланкастер» в очередной раз плюхнулся в воздушную яму, Смит схватился за поручень, чтобы удержаться на ногах, а лейтенант Моррис Шэффер из управления стратегических служб США, заместитель Смита, выругался, потому что добрая порция горячего кофе выплеснулась ему на брюки.

— Этого только не хватало, — в сердцах сказал он. — Во мне ни капли боевого духу не осталось. Совсем скис. Уж лучше бы шлепнулись где–нибудь тут в Швейцарии. Представляете — шницель по–венски, яблочный струдель. После двух лет кормежки галетами, яйцами и маргарином — это как раз то, чего пожелала бы мамаша Шэффер для растущего организма своего сыночка.

— Держите карман шире, — мрачно проговорил Каррачола. Он перевел взгляд на Смита и вперился в него немигающими глазами. — Дерьмово припахивает это дельце, майор.

— Не понимаю, — спокойно ответил Смит.

— Кладбищем пахнет, вот что. Какова команда подобралась! — Он указал на трех парней, сидевших слева от него.

Это были гладко зачесанный Олаф Кристиансен, Ли Томас, низенький темноволосый валлиец — оба, похоже, забавлялись происходящим, — плюс Торренс–Смиз, аристократического вида мужчина, похожий на какого–нибудь французского графа, а на самом деле кроткий преподаватель из Оксфорда, видно, унесшийся мечтами в родные университетские стены. — Кристиансен, Томас, старина Смизи и ваш покорный слуга. Штафирки, цивильные клерки, чернильные души…

— Я знаю, кто вы такие, — не теряя выдержки, ответил Смит. В неровном гуле моторов легкий сбой в его голосе остался незамеченным.

— Да и сами–то вы хороши, — продолжил Каррачола. — Майор Королевского шотландского полка! Наверно, надоело тянуть волынку в Эль–Аламейне, вот вы и навязались нами командовать. Не в обиду будь сказано. Все мы одного поля ягоды. Взять вон лейтенанта Шэффера. На кой он здесь? Ковбой воздушный.

— Терпеть не могу лошадей, — громко объявил Шэффер. — Поэтому удрал из Монтаны.