— Какие у вас соображения на сей счет?

— Абсолютно никаких. Возможны различные версии. Но не в моих правилах гадать на кофейной гуще, Бентолл. Единственное, что не вызывает сомнений и соответственно вызывает суматоху в высших сферах: хотя эти люди работали в промышленности, они обладают уникальными познаниями, применимыми в военных целях.

— А искали их хорошо, сэр?

— Сам представляешь! Уверен, полиция в — этих, как их? странах–антиподах сбилась с ног. Но такая работа не для полиции.

Он откинулся на спинку кресла и, посылая в прокуренный воздух новые клубы дыма от низкопробных сигарет, выжидательно посмотрел на меня. Я чувствовал усталость, раздражение, и мне не понравилось, какой оборот приняла наша беседа. Посвящает меня в интеллектуалы? Проверим!

— Какую роль вы мне отводите? Физика–ядерщика? Он погладил подлокотник кресла.

— Роль человека, которому я завещаю это кресло, сынок. Со временем оно будет твоим. — Айсбергам непросто дается светское обращение. Но иногда все–таки дается. — Не буду вводить тебя в заблуждение, Бентолл. Твоя задача в общих чертах совпадает с той, какую мы возложили на тебя в Гепворте, обратив внимание, сколь удачно сочетаются в одном индивиде академические таланты с уникальными способностями иного, неакадемического свойства. Ты примешь на себя функции специалиста по твердому топливу. Прочти вот это. Девятое объявление. Появилось пару недель назад в «Телеграф».

Я и не прикоснулся к вырезке. Даже не поглядел на нее.

— Вторая апелляция к специалисту по горючим материалам, — сказал я. А кто отозвался на первую? Я могу знать его.

— Имеет ли значение? — Голос его звучал потише.

— Еще какое! — откликнулся я в тон ему. — Предположим, они — кем бы они ни оказались — напоролись на слабака. Ну, на такого, кто пускает пузыри на мелком месте. Тогда их волнения понятны. А если им достался профессионал высокого класса, а они все равно трубят тревогу, значит, произошло нечто из ряда вон выходящее.

— Доктор Чарлз Фейрфилд.

— Фейрфилд? Мой бывший шеф? Вторая фигура в Гепворте?

— Он самый!

На сей раз я среагировал не сразу. Я хорошо знал Фейрфилда блистательного профессионала химика и высокоодаренного любителя археолога. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше, о чем полковника Рейна могло бы оповестить выражение моего лица. Но он изучал потолок так озабоченно, словно ждал, что на него вот–вот обвалится штукатурка.

— И вы хотите, чтобы я… — начал я очередной вопрос.

— Именно этого я и хочу! — оборвал он меня. Голос его стал таким усталым, что нельзя было не посочувствовать этому человеку, обремененному непосильной ддя простого смертного ношей. — Я не приказываю, сынок. Я прошу. — Глаза его по–прежнему были устремлены в потолок.

Я потянулся за вырезкой, всмотрелся в объявление, обведенное красным грифелем. Это была почти дословная копия тех, предыдущих. Почти, да не совсем.

— Наши приятели требуют немедленного ответа, причем телеграфного, произнес я с расстановкой. — Они явно спешат. Дали вы им телеграмму?

— От твоего имени и с твоим обратным адресом. Надеюсь, простишь мне эту вольность, — пробурчал он суховато.

— Строительная компания Аллисона и Холдена в Сиднее? — продолжал я. Это, разумеется, почтенная, реально существующая фирма?

— Разумеется. Мы навели справки. Добавлю: имя в объявлении соответствует имени их кадровика, а письмо о твоем назначении — оно прибыло авиапочтой четыре дня назад — отпечатано на бланке фирмы и подписано тем же менеджером–кадровиком. Но, как установлено, сей автограф — поддельный.

— Что еще вам известно, сэр?

— Ничего более, Ты уж извини. Ровно ничего. Бог свидетель, рад бы отпустить тебе максимум стартовых данных. Увы…

Установилась недолгая пауза. Потом я резким движением сунул вырезку ему под нос.

— Неужто вы проморгали такую очевидную деталь: холостяки им вовсе не нужны?

— Я никогда не упускаю очевидного, — отрезал он. Я вытаращился на него.

— Вы никогда не… — Тут я замолчал и продолжил после небольшой иронической паузы: — Стало быть, свадебные приготовления закончены, и невеста ждет в церкви жениха?

— Я пошел дальше. — Опять на шеке заиграл тик. Он полез в ящик, вытащил оттуда кожаные корочки формата четыре на девять и протянул мне. — Обращайся с этим бережно, Бентолл. Твое брачное свидетельство. Процедура совершена в Кэкстон–Холле десять недель назад. Можешь посмотреть на свет, попробовать на зуб. Хотя в этом нет нужды. Документы в полном порядке.

— И не сомневаюсь, — процедил я сквозь зубы. — Если б еще с формальностями возникли затруднения, это была бы полная катастрофа.

— А теперь, — оживляясь, проговорил он, — ты, думаю, не прочь познакомиться со своей женой. — Он поднял трубку и сказал: — Попросите, пожалуйста, войти миссис Бентолл.