– Я предупреждал тебя, чужак, – не приближайся к ней…

Вим не ответил. Он дотронулся пальцами до артерии на шее Аски – пульс был слабым. Волосы на затылке девушки потемнели от крови, но вроде ничего серьезнее содранной кожи…

– И не смей к ней прикасаться!

Лорхи надавил на копье. Острый наконечник оцарапал шею. Губы охотника растянулись в довольной ухмылке.

– Какая замечательная возможность, – протянул он, поворачивая копье.

По коже поползла теплая змейка крови.

– И чего же ты ждешь? – тихо проговорил Вим.

Улыбка Лорхи стала еще шире.

– Как ты смеешь! – крикнула Белка.

Она поднялась, цепляясь за шерсть Вурла.

– Не двигайся, девчонка, – сказал Лорхи. – Шаг, и твой приятель отправится в земли предков.

Белка замерла: рот приоткрыт, глаза огромные, как две луны.

– Вот так лучше…

– Не надо, – Белка всхлипнула. – Пожалуйста… Не убивай его.

Охотник хмыкнул.

– Я ведь могу, – сказал он. – Что мне будет, если я сохраню ему жизнь?

Он сильнее надавил на копье. Вим не мог вдохнуть – малейшее движение, и каменный наконечник глубже вонзался

в горло.

– Я… Я даю слово кайя, что не трону тебя. Иначе… Я призову лесных зверей и птиц, и они разорвут тебя на части.

Улыбочка мигом сползла с физиономии Лорхи. Угроза была совсем не пустой – он же видел, как сокол набросился на великана, видел, и как пришел медведь.

– Хорошо, – сказал охотник, отводя копье. – Так и будет, девочка-кайя… Я забираю свою женщину и ухожу, а с этим делай что хочешь. Ты дала слово, что не будешь мне мешать, – духи предков слышали его.

Белка кивнула.

– Я же даю слово, что не буду его убивать.

Лорхи отступил на шаг и, размахнувшись, вонзил копье в ногу Вима.

Вим вжался в стену. От боли потемнело в глазах. Только бы не закричать, этот косоглазый ублюдок не услышит его крика… Вместо него завопила Белка.

– Не бойся, девчочка-кайя, – весело сказал Лорхи. – Он живой, просто пока не сможет ходить. Не хочу, чтобы он путался под ногами. Я возьму свое и уйду. А ты помни о своем слове, девочка-кайя.

Белка впилась зубами в полоску кожи между большим и указательным пальцами. Фигурка медведя раскачивалась на шнурке у запястья. Белка могла бы призвать стаи птиц, и они бы выклевали охотнику глаза… Но она дала слово.

Вим корчился, зажимая рану рукой. Штанина пропитывалась кровью. Лорхи ногой отпихнул его от Аски.

– Прощай, чужак, – сказал охотник, наклоняясь к Виму. – И спасибо – ты помог мне получить все, что я хотел.

– Посмотрим, – процедил Вим. – Когда она очнется…

– Когда она очнется – я буду вождем навси. Она слова не посмеет мне сказать.

– Что?!

– Ты не понял? Я же убил чудовище, я спас племя. Я самый сильный охотник. А старик долго не протянет.

– Сволочь…

Лорхи ударил его в живот.

– Не дергайся. Я дал слово тебя не убивать, но не более.

Вим перевернулся набок. Рана в ноге пульсировала тупой болью.

– Я до тебя еще доберусь. Помни об этом…

– Конечно. Никогда не забуду. Прощай, чужак! Мне понравилась эта охота!

Подхватив бесчувственное тело девушки, он взвалил ее на плечо и зашагал к входу в овраг. Задержался лишь затем, чтобы подобрать руку великана.

– Еще доберусь… – прошептал Вим, глядя охотнику в спину.

Почувствовав взгляд, Лорхи обернулся и издевательски взмахнул оторванной рукой.

– Жди…

– Станция закрыта! Вход строго воспрещен!

Четыре щелчка.

– Станция закрыта…

Вим лежал, слушая резкий женский голос. Как долго – он не помнил. Вим пытался считать, сколько раз ему сказали «вход воспрещен», но сбивался, не доходя и до десяти. Слова предупреждения намертво отпечатались в мозгу, словно кто-то выжег их огненными буквами. Вим уже ненавидел эту женщину всеми фибрами души.

Четыре щелчка.

– Станция закрыта…

Постепенно сквозь монотонные предупреждения стали пробиваться другие звуки. Вим расслышал печальный вой – где-то далеко одинокий волк пел извечную песню Луне. Вой приближался. То громче, то тише… Вим вдруг сообразил, что источник звука находится совсем близко…

Аска!

Вим с трудом разлепил веки. Вселенная, видимо, только ждала подходящего момента, чтобы прокатиться на карусели. Мир закрутился с безумной скоростью, обратившись в мельтешение разноцветных пятен. Желудок рванулся вверх; во рту стоял привкус желчи.