– Там, откуда вы родом, возможно, и так, – возразил Вильгельм, – но когда имеешь дело с вампирами, все обстоит совсем иначе. Если бы у нас было тело или даже просто кучка праха, мы бы его мигом оживили. В том-то все и дело, что тела нет… вампира превратили в прах, а прах развеяли. Теперь уже ничего не поделаешь.

– Но если нет тела, то откуда же вам знать, что жертва вообще мертва? – спросил я.

– В том-то и загвоздка, – согласился Вильгельм. – Но в данном случае есть свидетельство двух очевидцев.

– Двух, да? – задумчиво пробормотала Маша. – У вас случайно нет описания этих двух глазастиков?

– Сам их видел. Они оба демоны, как и вы. Одна – молодая девушка, белокурая, с невинной внешностью. А другой – весьма подлый на вид парень. На самом-то деле именно она и убедила нас в этой истории. Ему, я думаю, никто бы не поверил, даже если бы он сказал, что вервольфы [4] покрыты шерстью.

У меня екнуло сердце. Мне очень бы хотелось, чтобы девушка, предупредившая нас о грозившей Аазу опасности, оказалась каким-то образом невинной свидетельницей происходящего. Теперь же все выглядело так, словно…

– Описания кажутся знакомыми, а, шеф? Все еще думаешь, будто мы с Гвидо впадаем в паранойю, говоря, что все это подстроено? Похоже, они наклепали на твоего партнера, а потом вернулись еще и за тобой – для полного комплекта.

Я избегал ее взгляда, упорно рассматривая настенные мониторы.

– Может, есть и другое объяснение.

Моя ученица резко рассмеялась.

– Если оно есть, мне до смерти хочется услышать его. Надо считаться с фактами, шеф, – это дело явно дурно пахнет. Если они за такое короткое время умудрились так подставить зеленого и чешуйчатого, то представляешь, какую ловушку они расставят для нас теперь, когда у них было время подготовиться, прежде чем пригласить тебя в гости.

Я подумал, что, когда сам был учеником, никогда так много не пререкался. Мне также пришло в голову, что теперь понятно, почему Ааз так сердился в тех редких случаях, когда я высказывал свое мнение… и в еще более редких случаях, когда я оказывался прав.

– По-моему, я не все уловил в этом разговоре, – нахмурился Вильгельм. – Вам что, знакомы эти свидетели?

Маша принялась вводить Диспетчера в курс дела, а Гвидо порыкивал контрапунктом к теме. На сей раз я с радостью предоставил им возможность высказаться. Это дало мне время собрать свои рассеянные мысли и попытаться сформулировать план действий. Когда они закончили, я все еще не очень продвинулся к обеим целям.

– Должен признать, в свете этих новых сведений дело мне представляется немного подозрительным, – задумчиво проговорил вампир.

– Немного подозрительным! – фыркнула Маша. – Да оно фальшивей улыбающегося девола!

– Вот что я вам скажу, – начал Гвидо, – дайте нам пообщаться всего несколько минут наедине с этими вашими свидетелями, и мы вытрясем из них правду.

– Боюсь, это будет трудновато, – отвечал Диспетчер, глядя в потолок. – Видите ли, их уже какое-то время нигде нет. Исчезли сразу же после суда.

– Суда? – вскинулся я, бросив всякие усилия собраться с мыслями. – Вы хотите сказать, что суд уже состоялся?

Вампир кивнул.

– Совершенно верно. Незачем и говорить, что вашего друга признали виновным.

– И почему это у меня такое ощущение, что ему не дали условного приговора ввиду первого правонарушения? – проворчал себе под нос Гвидо.

– По правде говоря, его казнят в конце недели, – вздохнул Вильгельм.

Это сообщение выбросило меня из кресла и заставило расхаживать взад-вперед по комнате.

– Мы должны что-то сделать, – зачем-то сказал я. – Как, Вильгельм? Вы можете нам хоть чем-то помочь? Есть хотя бы шанс отменить вердикт или по крайней мере задержать казнь?

– Боюсь, что нет. Одни только свидетели, подтверждающие репутацию обвиняемого, ничего не изменят, а что касается новых улик, то имеются лишь ваши показания против показаний свидетелей обвинения, а вы уже признали, что подзащитный – ваш друг. Разумеется, я вам верю, но другие заподозрят, что вы придумаете любую байку, лишь бы спасти своего партнера.

– Но вы лично можете нам помочь?

– Нет, не могу, – отвернулся вампир. – Вы все, кажется, действительно милые ребята, а ваш друг, возможно, просто совершенство, но мне здесь жить и работать со здешними жителями. Если я выступлю на стороне пришлых, поправ юридическую систему города, то вся моя карьера пойдет прахом, независимо от того, прав я или нет. Это некрасиво и мне не нравится, но так уж обстоят дела.

– Мы могли бы устроить такое, что вам и вовсе пришлось бы не по душе! – мрачно произнес Гвидо, сунув руку за пазуху.