* «Молодость» — гимн фашистов Италии, музыка Бланка, стихи Готты. Записи этого прекрасного произведения можно встретить в дискографии Джильи и Мартинелли; совершенно бесподобно его исполнял Гранфорте.

** Franco Corclli: Un uomo, una voce di Marina Boagno. PP. 21 — 23.

*** Ha 1968 год население Анконы составляло 108,3 тысяч человек.

А если следовать по побережью на юг, то следующий город — Чивиттанова-Марке — родной для Сесто Брусканти-ни. Список можно продолжать еще долго. Как считает Марина Боаньо, это регион, где пение является скорее правилом, чем исключением. Впрочем, то же можно сказать и о всей Италии. По меткому замечанию Генриха Гейне, «в Италии музыку представляют не отдельные личности, она звучит во всей нации, музыка стала нацией»*.

Сама Анкона — город очень древний. Традиционная хронология относит его основание к 392 году до н. э. О далеких временах античности напоминает знаменитая триумфальная арка Траяна, а об эпохе средних веков — романские и готические постройки, среди которых обычно особо отмечают базилику XII века. В эпоху итальянского Возрождения Анкона стала центром производства итальянской майолики и художественного стекла. Во втором веке н. э. римский император Траян выстроил в Анконе гавань и порт, ставший вторым на Адриатике после Венеции.

И до сих пор, как и во всяком портовом городе, жизнь обитателей Анконы связана, в первую очередь, с промышленностью. Это судостроение, производство мостовых конструкций, нефтепереработка, фармацевтика и т. п. Поэтому стоит ли удивляться, что молодой Корелли, окончив колледж и защитив диплом, поступает не куда-нибудь, а в Кораблестроительный институт? Родители Франко, по роду деятельности не имевшие никакого отношения ни к музыке, ни тем более к опере, этот шаг одобряли. И вообще, вся атмосфера в семье Корелли подводила его именно к выбору профессии инженера. Вспомним для сравнения, что, например, отец Марио дель Монако во время жизни в Нью-Йорке работал музыкальным критиком и был лично знаком с крупнейшими исполнителями «Метрополитен Опера» и «Манхэттен Опера», а после возвращения из Африки семья дель Монако, с середины

* Гейне Г. Мысли и афоризмы. М., ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 100.

20-х годов обосновавшаяся именно в Пезаро*, общалась со многими выдающимися певцами прошлых лет. Отец Марио, Этторе дель Монако, сделал все, чтобы его сын смог получить достойное музыкальное образование и стать певцом.

А вот и другой пример. Джузеппе ди Стефано вспоминает, что когда он еще был мальчиком, его карьеру и развитие как вокалиста предсказал знаменитый Франческо Мерли (первый исполнитель партии Калафа в Риме и Лондоне; запись «Турандот» с ним, Джиной Чиньей, Магдой Оливеро и Лучано Нерони принадлежит к вершинам воплощения оперы Пуччини). А в девятнадцатилетнем возрасте Пиппо (эта несколько фамильярная форма имени певца закрепилась за ним на долгие годы) дружил с такими мастерами вокала, как баритоны Луиджи Монтесанто и Мариано Стабиле. Таким образом, к своему дебюту на оперной сцене в 1946 году молодой певец имел не только прекрасный голос, но и бесценный опыт общения с профессионалами высочайшего уровня.

Иногда человек, решивший заняться вокалом, необходимую подготовку мог получить прямо в семье. Например, немецкий певец Вольфганг Виндгассен был сыном оперных исполнителей — его отец был тенором (этот тип голоса он передал по наследству и сыну), а мать — колоратурным сопрано. Но, конечно, самый характерный пример здесь Юсси Бьёрлинг, который принадлежал к целой династии вокалистов и впервые вышел на подмостки еще в детстве.

Безусловно, намного проще было начинать занятия пением при уже имевшемся музыкальном образовании. Тереса Берганса, Рената Тебальди, Мария Каллас поначалу учились игре на фортепиано и подумывали именно с этим инструментом связать свою судьбу. Замечательный немецкий бас-баритон Ханс Хоттер работал до начала вокальной карьеры органистом.

* «На выбор отца, — вспоминал позднее Марио дель Монако, — повлияла именно любовь к музыке. В Пезаро находился прекрасный музыкальный лицей, и история города тесно переплеталась с историей музыки» (Монако Марио дель. Моя жизнь, мои успехи. М., Радуга, 1987. С. 28).

Тем не менее, то, что Франко Корелли пришел к оперному исполнительству, имея техническую специальность, не было событием экстраординарным. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать очерк «Откуда приходят на оперную сцену?», включенный в книгу «Вечно чарующая муза, или еще об опере» польских исследователей и знатоков музыкального театра Эвы и Януша Лентовских.

Как это зачастую бывает в обеспеченных и респектабельных семьях, родители Корелли не особо поощряли интерес сына к вокальным штудиям. Может быть, этому была виной и некоторая нестабильность положения оперных певцов, материальное благополучие которых зачастую чересчур зависело от фортуны.

Конечно, у всех перед глазами был пример великого земляка Корелли — Беньямино Джильи, сумевшего благодаря своему удивительному пению сколотить сказочное состояние, о котором ходили легенды. Впрочем, эти легенды имели под собой вполне реальную основу.

О материальной стороне жизни перворазрядных теноров можно судить хотя бы по такому факту. В 1927 году, то есть через тринадцать лет после начала карьеры, Беньямино Джильи (как мы помним, в молодые годы он начинал трудовую жизнь помощником аптекаря) въезжает в специально отстроенный для него дом в родном Реканати. Вот как его описывает сам певец: «В доме было шестьдесят жилых комнат, двадцать три ванных комнаты, бассейн, римская баня и водопровод. В кухне стоял холодильник таких размеров, что в нем можно было хранить годовой запас продуктов на двадцать человек… Мои владения в то время (впоследствии они еще увеличились) составляли около трех с половиной тысяч гектаров земли и семь больших сельскохозяйственных ферм, связанных между собой восьмьюдесятью километрами специально построенных дорог»*.