В следующий раз она проснулась, когда солнце зашло и наступили сумерки. В комнате грозно замерли тени. В горле было сухо, губы запеклись. Из крана все еще капало; на краю раковины стояла красная пластмассовая чашка.

Опершись на локоть, она спустила на пол босые ноги. Но стоило встать и сделать шаг, как голова закружилась, и пришлось схватиться за металлическую спинку кровати.

В это мгновение дверь распахнулась, пропустив молоденькую и хорошенькую темноволосую медсестру. Девушка торопливо подошла, помогла лечь и проворчала:

— Вам нельзя вставать!

— Хочу пить… — Слова сопровождало кряхтение.

— Оставайтесь на месте. Сейчас я принесу вам холодного апельсинового сока. — Медсестра взбила тощие подушки и включила слепящий верхний свет. — Доктор обрадуется, что вы наконец очнулись.

Очнулась… Да, очнулась. И все же ее мозг еще спал. Она ощущала свое физическое состояние — тупо ныла голова, в горле торчали куски горячего стекла — но была ошеломлена и ничего не понимала. В мозгу царила абсолютная пустота.

Сестра вернулась и вручила обещанный стакан апельсинового сока. Пока больная жадно пила, за дверью послышались торопливые шаги и в палату влетел самоуверенный коротышка с волосами песочного цвета. На нем были белый халат и очки в стальной оправе.

Коротышка вынул из кармана фонарик в виде ручки, посветил пациентке в глаза, пощупал пульс, сел на край кровати и заявил:

— Моя фамилия Фиболдсон. Я заведующий.

Этот одутловатый, изнеженный человечек явно привык командовать, заволновалась больная и спросила:

— Заведующий чем?

Судя по его недовольному виду, коротышка наверняка решил, что над ним издеваются.

— Где я? — прохрипела она.

— В травматологическом отделении больницы для бедных.

— Я попала в аварию?

— Сегодня днем вас доставил сюда таксист и сказал, что вы выскочили на мостовую прямо перед его машиной. Он задел вас бампером, вы упали и ударились головой. Насколько можно судить, вы отделались ушибами и небольшим сотрясением мозга. К несчастью, при вас не оказалось никаких документов, поэтому мы не смогли известить ваших ближайших родственников.

Это было сказано таким тоном, словно авария устроена назло людям в белых халатах.

— Больница переполнена, а к вечеру пациентов прибавится. Так всегда бывает в уик-энды. — Сделав это замечание, коротышка устремился к двери и бросил через плечо:- Если вы сообщите медсестре, кто вы и где живете, мы свяжемся с вашей семьей, чтобы кто-нибудь приехал и забрал вас.

— Но я не знаю, где живу…

Эта унылая фраза заставила мужчину вернуться.

— У вас был шок. Попытайтесь вспомнить. Вы приезжая?

— Приезжая? Не знаю.

— Помните свое имя?

— Нет… Я ничего не помню. О Боже!

— Не волнуйтесь. — Тут он немного смягчился. — Временная потеря памяти при таких травмах — случай достаточно распространенный. Значит, придется задержаться… — хмурая физиономия коротышки говорила, что такой вариант нежелателен, — до тех пор, пока к вам не вернется память или вас не хватятся и не начнут обзванивать больницы.

Временная потеря памяти… Когда дверь за врачом закрылась и сестра начала заполнять историю болезни, потерявшая память попыталась осознать это неприятное сообщение, и тут же ею овладел страх.

— Я не знаю, станет ли кто-нибудь наводить справки… Не помню, были ли у меня родственники…

Охваченная чувством ужасного одиночества, она закрыла лицо руками.

— Я даже не знаю, как выгляжу…

Сестра полезла в шкаф и сунула больной грязное, захватанное пальцами зеркало.

— Это должно вас утешить.

Из зеркала смотрело бледное личико сердечком, окруженное копной шелковистых темных волос. Весь правый висок занимал лиловый кровоподтек. Миндалевидные глаза, короткий прямой носик, высокие тонкие скулы и непропорционально большой рот с бескровными губами… Ничего утешительного.

Только и хорошего, что синие глаза, такие темные, что кажутся фиолетовыми, и чистая гладкая кожа. Ну, девочка моя, ты отнюдь не красавица, сказала больная себе и отложила зеркало.