Шрифт:
— Лиза… Ты не пострадала?
— Н-нет… Только очень испугалась.
— Ты уверена?
— Что испугалась? О да! Но тролль со мной, значит, ничего мне не грозит.
С этими словами она разрыдалась. Трои привлек ее к себе, гладил вздрагивающие плечи, а сам неотрывно думал только об одном.
Кому это нужно?
Кто это сделал?
Собирается ли он предпринять еще одну попытку?
— Лиз?
— Да… я уже в порядке… Ой, Боже мой, как из носа-то течет…
— Возьми мой платок. Я пойду посмотрю, что там впереди.
— Я с тобой!
— Нет, лучше побудь здесь.
— Ты с ума сошел! Я боюсь!
Сраженный этой логикой, Трои безропотно взял ее за руку, и они осторожно двинулись вперед.
Через несколько минут сзади снова послышался шум мотора, и у Лизы немедленно пересохло в горле от ужаса, но из-за поворота вынырнула маленькая, ярко освещенная машина, в которой сидела пожилая семейная пара. Лиза вспомнила их лица — они сидели за соседним столиком в ресторане.
Трои махнул рукой, и машина притормозила. Разговор шел на норвежском языке, так что Лиза не понимала ни единого слова, однако на лице пожилой женщины ясно отразилась тревога, и она торопливо распахнула перед Лизой заднюю дверцу. Трои осторожно усадил девушку, втиснулся в крошечную машину сам, и они поехали.
У дома, где остановились Трои и Лиза, они распрощались со своими нежданными спасителями. Лиза улыбалась и лепетала слова благодарности по-английски, а пожилая дама энергично трясла ее руку и что-то возбуждено выкрикивала по-норвежски. Трои тихо разговаривал с мужчиной, сидевшим за рулем. Закончив разговор, он благодарно кивнул, обнял Лизу за плечи и повел ее в дом. Они остановились на высоком крыльце и долго махали вслед маленькой машине, пока она не скрылась за поворотом.
В доме Лизу неожиданно затрясло. Реакция на шок, не иначе. Трои с тревогой посмотрел на сжавшуюся в комочек девушку.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— А-абсолютно. А ты поранил лицо.
— Это царапина.
— В-все равно. Надо п-промыть. Тут есть аптечка?
— У меня своя. Сейчас достану.
Трои полез в сумку и достал небольшую походную аптечку, которую и протянул Лизе с самым невинным видом.
— Побудешь ангелом милосердия?
— Конечно!
Она подошла к нему с пластырем в руках, и в ту же секунду Трои Рэндалл сгреб ее в охапку и посадил себе на колени.
— Сестра, я всегда говорил, что лечат не лекарства, а простое человеческое участие. Надо быть ближе к пациенту.
— Не настолько же! Поверните голову, больной, а то мне не видно смертельную рану. Вот так, хорошо, хорошо…
— А так?
— Трои Рэндалл!
— Сестра, милосердия!
— Не вертись! Измажу зеленкой!
— Ты кое-что забыла.
— Что именно?
— Когда я был маленький, заживало только после поцелуя.
— Ты уже не маленький.
— И слава Богу. Но попробовать стоит. Целуй меня!
— Только разочек.
— Согласен. Два раза, не больше.
— Братский. В щеку.
— Идет. В губы, так в губы.
— И ты не будешь распускать руки?
— Чтоб мне лопнуть!
Через некоторое время запыхавшаяся Лиза с укором во взгляде отстранилась от Троя.
— Ты же обещал!
— Ты тоже обещала!
— Что я обещала?
— Два братских поцелуя в губы. Руки могу держать за спиной.
— Трои?
— А?
— Не надо. Руки держать за спиной не надо.
Звезды весело перемигивались за окном, подсматривая, как два исцарапанных, грязных и счастливых человека самозабвенно целуются, сидя посреди комнаты на шатком деревянном стуле, сработанном еще во времена королевы Маргариты…
10
Когда послышался стук в дверь, страхи Лизы вернулись, но Трои бережно усадил ее в кресло и ободряюще подмигнул.
— Не бойся, Подснежник. Это кофе и коньяк, которые я заказывал. Как никогда кстати они придутся!
Вскоре Трои принес поднос с дымящимся кофейником и темной бутылкой. Довершали сервировку две белоснежные фарфоровые чашки и две пузатых коньячных рюмки.
— Закрепим успех лечения. Выпей, бедная медсестричка. Это тебя согреет.
— Я уже не мерзну.