Одри вдруг поняла, что перегнула палку, и попыталась исправить положение.

— Дэн, я…

Но он вышел из спальни, громко хлопнув дверью. Несмотря на жесткость своего характера, Дэниел очень долго пытался избежать открытой конфронтации, и вот сейчас, из-за ее неспособности держать язык за зубами, он сорвался, и ей теперь явно не поздоровится! Дрожа всем телом, она встала с кровати и, достав из чемодана свежее белье, шерстяной костюм и туфли на высоких каблуках, направилась в ванную.

Принимая душ и приводя себя в порядок, Одри все хорошенько обдумала: единственно, как можно попытаться немного исправить ситуацию, — это принять предложение пройтись по магазинам. В конце концов, им и впрямь следует заключить перемирие, другого выхода нет.

Одевшись и уложив волосы в пучок, она направилась вниз. И уже на лестнице увидела стоящего внизу Дэна: на нем была черная кожаная куртка, в руках он держал ее полупальто и сумочку.

— Удивительная синхронность, — вскользь заметил он, помогая ей одеться.

Неужели он прочитал мои мысли? — подумала Одри с облегчением, направляясь к ожидавшему их у края тротуара автомобилю.

Некоторое время она молча смотрела в окно, иногда бросая косой взгляд на строгий профиль Дэна; он вел машину, не поворачивая головы. Что-то в его поведении заставляло ее вести себя очень осторожно, и недавнее облегчение сменилось растущим напряжением: под его маской спокойствия скрывалась холодная ярость. Нависшая тишина была гнетущей. Чтобы как-то разрушить ее, Одри спросила первое, что пришло ей на ум:

— Это новая машина, да?

— Да, я купил ее специально для путешествий.

— А что это за модель?

— «Чероки».

— А я как раз подумала, что автомобиль несколько неподходящий для поездок по магазинам, — постаралась поддержать беседу Одри, не обращая внимания на его холодный тон.

— Мы едем не в магазин.

Вот теперь он вовсе не шутит! Одри стало по-настоящему страшно.

— А куда же мы едем?

Он коротко взглянул на нее из-под своих длинных ресниц.

— Мы едем в свадебное путешествие.

Так вот почему в спальне она, выйдя из ванной, не увидела своего чемодана! Одри показалось, что она ступила на гладкую поверхность тонкого стекла. Ей следовало предвидеть такой поворот событий. С трудом сдерживая биение сердца, теряя последнюю надежду, она с трудом выдавила из себя:

— Куда?

Его губы скривились в ухмылке, синие глаза насмешливо сияли.

— Угадай.

Нет, это невозможно, она не может вернуться к Медвежьему озеру! Год назад это место показалось ей раем, но сейчас оно таит такие воспоминания, которые она не в состоянии вынести.

— Нет, Дэниел, пожалуйста! — в панике закричала она. — Я отправлюсь куда угодно, но только не туда!..

— У тебя была возможность выбора, — невозмутимо напомнил он, — но ты сказала, что в любом месте будешь чувствовать себя как в аду. Так что, дорогая моя женушка, место для этого ада выбираю я. — Одри содрогнулась, но, сознавая, что сама виновата в происходящем, прикусила губу и промолчала. — Ты не будешь меня умолять повернуть в другую сторону? — ехидно поинтересовался Дэн.

— А это что, поможет?

— Нет, конечно, но мне будет приятно посмотреть на твои заломленные в мольбе руки. — Дэн рассмеялся и с мрачной ухмылкой продолжил: — Люблю слегка пощекотать нервы. Это делает процесс приручения более приятным, и когда я добьюсь успеха…

— С чего ты взял, что непременно должен достичь успеха? — попыталась защищаться Одри.

— Там, в Вермонте, мы будем совсем одни, ни единой живой души поблизости…

— Ты пытаешься запугать меня?

— И судя по выражению твоего лица, небезуспешно, — искоса взглянув на нее, заметил Дэн и через секунду добавил: — Хотя, впрочем, тебе пока рано беспокоиться. Расслабься. До Олбани нам добираться часов восемь и оттуда еще до места… Так что времени смириться с неизбежным у тебя уйма!

Одри вдруг вспомнила густые кленовые леса, пустынные лесные дороги, синие озера, и сердце ее радостно забилось.

— Когда мы туда доберемся, уже наверняка стемнеет, да? — взволнованно спросила она.