–  Мадам, деньги - это не забота вашего мужа. Кроме того, никакого выкупа.

Джинджер задохнулась:

–  Но, Джон, как ты предполагаешь вернуть ее?

Он шагнул к двери и остановился, взявшись за ручку. Потом повернулся и в последний раз посмотрел на них:

–  Я выйду в море, догоню их, доставлю мать на борт «Регины», а потом сожгу судно этого ублюдка.

На борту «Эллис Энн», 1837год

Даже вылитое на голову ведро холодной воды не отрезвило бы Дэша быстрее.

Выкуп? Он вздрогнул при мысли, какой скандал разразился в Лондоне. Учинив их немало за свою печально знаменитую карьеру, он знал, что сейчас происходит. И что случится с ними всеми, если их поймают с леди Госсетт на борту.

–  Вы написали, что похитили меня?
– Леди Госсетт покачала головой.
– Это не сработает. Они знают, что требование фальшивое, поскольку я послала письмо…

Нейт вытащил из кармана послание, адресованное графине Клермонт.

–  Ваше письмо не отправлено.

Она выхватила письмо у него из рук:

–  Как вы посмели!

Дэш окинул ее взглядом. Одна рука сжата в кулак, зубы стиснуты… о, он помнил этот взгляд, слишком хорошо помнил.

Он едва не улыбнулся. Значит, за все эти годы она так и не обуздала свой нрав. Ему всегда в ней это нравилось: внезапные вспышки темперамента, так противоречившие ее нежной улыбке и грустным глазам.

Но с другой стороны, если в ней еще сохранилась хоть частица прежнего духа, нужно поскорее вмешаться, иначе Нейт за бортом окажется.

–  О чем ты думал, черт побери?
– потребовал он ответа, подходя вплотную к сыну.

Они были друг другу под стать, но Нейт не осушил бутылку бренди, и на его стороне преимущество молодости. Дэш это хорошо понимал. И его сын тоже.

–  Я пытался спасти тебя, - сказал Нейт. Намек на муку в его словах должен бы ранить, заставить увидеть реальность, но Дэш слишком далеко зашел, чтобы его это волновало.
– Чтобы ты вернулся на свое законное место.

Законное место? Вот еще! Они могут засунуть его когда-то героическую репутацию себе в…

–  Ты спятил?
– вместо этого спросил Дэш.
– Ты соображаешь, что ты натворил?!

–  Да, - ответил Нейт, - я выволок тебя из каюты, и ты впервые за годы увидел мир вокруг себя.

Дэш скрипнул зубами.

–  Ты мог бы добиться этого, притащив сюда шлюх, вид был бы получше.

Гостья возмущенно фыркнула. Сравнение ей явно не понравилось.

–  Отец, ты слишком долго был на дне бочки с бренди, - стоял на своем Нейт.
– Пора тебе выбраться от туда и немного пожить, снова стать тем, кем ты когда-то был, тем, кем тебя считают.

Дэш сердито засопел. «Тем, кем тебя считают». О, он знал, что это значит. Доблестный капитан Томас Дэшуэлл. Герой 1814 года.

«Того человека давно нет, и тем лучше», - хотелось ему сказать. Большую часть юности он был развязным, высокомерным, глупым шалопаем. Да нет, всю юность и добрую часть взрослой жизни. Сколько раз Харди спасал его от самоубийственных выходок, которые могли погубить всю команду.

А теперь сын пошел по его стопам, по дорожке, изобилующей ямами и западнями, чтобы заблудиться и кончить так… как Дэш.

Наклонившись к сыну, он мрачно прошептал:

–  Как тебе в голову пришло притащить ее на борт и учинить все это?

–  Это идея: мистера Харди, - ответил Нейт, покачиваясь на каблуках.

–  Харди? Он никогда бы такого не предложил, - убежденно ответил Дэш.

Кроме того, Харди знал все и ненавидел леди Госсетт не меньше Дэша. Идея Харди. Да неужели! Только не Харди. Он никогда бы не предал так Дэша. Поставить его лицом к лицу с прошлым! Ранить его.

Спасти! Дэш попятился, правда сжигала все его опровержения. Проклятый старик. Конечно, это его рук дело.

«Ты умрешь одиноким, выброшенным на берег обломком, как я, если что-нибудь не сделаешь, парень», - зашелестел над волнами хриплый старческий голос, и у Дэша по спине дрожь пробежала. Он не был суеверным, но если когда-либо и чувствовал леденящий холод загробного мира, то именно сейчас.

«Ах ты, негодяй, Харди. Если бы ты не умер, я бы с тобой посчитался».

Внутренним взором Дэш видел, как лихой ирландец стоит на корме, ястребиным взором поглядывая на паруса и принюхиваясь к ветру, словно гончая.