Энергетическое использование перцептивных модусов делания и неделания обозначает на практике непрерывную тренировку в концентрации и деконцентрации внимания. И бодрствование, и сон в равной мере становятся тренировочной площадкой для данной работы. Сталкинг и безупречность при этом являются абсолютно необходимыми источниками силы для гармоничного смещения точки сборки и поддержания психоэнергетического равновесия. (Поскольку, как я неоднократно отмечал в предыдущих книгах, произвольное управление вниманием требует преодоления эмоциональной и умственной вовлеченности в мир человеческого описания.)

Первым следствием такой практики становится осознанное или «просветленное» бодрствование. В этом состоянии мы практически не вовлечены в семантику описания, в оценки и эмоциональные реакции. Практик выступает в роли незаинтересованного наблюдателя. Воспринимаемое поле становится, скорее, областью перцептивного исследования и эксперимента.

Конечно, это еще не значит, что сновидение становится равноправным элементом картины мира, наблюдаемой наяву. Но его тень, отблеск уже лежит на каждом фрагменте воспринимаемого. Внимание постепенно приобретает черты метавнимания (или внимания, направленного на собственный процесс). Мы созерцаем не столько объекты, сколько совокупность сил, позволяющих объектам возникать в поле восприятия. Именно это обстоятельство создает характерную перспективу.

О подобных состояниях известно в различных духовных и мистических традициях. «Наблюдение за наблюдателем», «осознание осознания», «свидетель», «жизнь изнутри» — как только ни называли данную форму просветления. В нагуалистской модели это, прежде всего, результат характерного самовыслеживания. Выслеживания не только эмоциональных реакций, флуктуации внутреннего диалога и его ментального комментирования, но и выслеживания самого процесса перцептивной сборки, основных паттернов внимания и перцептивных гештальтов.

Пребывание в этой специфической «отрешенности» в течение дня создает все психические и энергетические предпосылки для возникновения ночью так называемого люцидного сновидения. Характерная черта данного уровня осознания и ночью и днем — отсутствие психоэмоциональных и энергетических напряжений. Энергетическая Реальность проявляет себя подспудно, оказываясь, по сути, флуктуацией интенсивности внутренних и внешних полей.

Скажем, в осознанном сновидении преобладают полеты, красочные пейзажи, встречи со странными существами и необычными людьми. Все пронизано ощущением некоего волшебства, магии. Именно так человеческий тональ транслирует сам факт расширения воспринимаемого объема и, соответственно, усилившегося энергообмена с внешним полем.

Практику кажется, что значительный (если не весь) объем сновид-ческого поля находится под его контролем. Но это иллюзорный контроль. Убедиться в этом несложно. Стоит остановить внимание на той или иной фигуре сновидения или сосредоточиться на участке собственного тела (то есть, на элементе, реально объединяющем перцептивные поля бодрствования и сновидения), как практик просыпается. Если же его люцидный сон все-таки продолжается, то он становится свидетелем весьма странным метаморфоз — причудливых искажений сновидимого пространства, резких перемещений, неожиданных и даже пугающих превращений.

В эти самые моменты практик и соприкасается с энергетической Реальностью. Частично проникшие в область осознанного восприятия потоки эманации затрудняют работу тоналя, распределяющего сигналы по привычной модели. В «пузыре» сновидческого восприятия начинается хаос. Статичные и ограниченные образы инвентарного списка тоналя демонстрируют сновидцу свою недостаточность и внутреннюю неполноту. Его внимание просто не обладает достаточной гибкостью и объемом, чтобы собрать подвижные, многочисленные и разнородные сигналы в некий устойчивый продукт. В результате перцептивный аппарат устает и быстро возвращает сновидящего в привычное поле бодрствования или в поле иллюзорной модели (пространство люцидного сновидения).

В общем, на этом уровне осознания еще крайне мало новых содержаний, отражающих проникновение сновидца в иные поля энергетической Реальности. Он полезен и важен не содержанием, а тем, что указывает на психоэнергетические области, требующие специального, усиленного выслеживания.

Практика показывает, что упомянутые области связаны а) с обширным полем подсознательных (вытесненных) и бессознательных содержаний тоналя, б) с теми зонами энергетического тела, которые сравнительно редко оказываются объектом пристального внимания. Чтобы вскрыть и осознать глубинные содержания тоналя, мы вынуждены обратиться к интенсивному сталкингу всей реактивной сферы и основных психических функций, к перепросмотру и выявлению импринтных ядер. Что же касается работы с энергетическим телом, то она осуществляется через специальное делание (о которых уже сказано в первой части книги), призванное раскрыть пассивные энергетические каналы и «разбудить» новые области чувствительности.

Успех в этой работе приводит к нескольким важным результатам.

Во-первых, осознанное сновидение становится по-настоящему контролируемым. Выясняется, что такой контроль неминуемо сопряжен с плотным потоком синестезий, словно окружающих всякий снови-димый образ, и с развертыванием наиболее энергетичных архетипов. Энергетическое тело пробуждается и начинает принимать самое непосредственное участие в управлении восприятием. Именно на этом этапе начинается формирование тела сновидения. Действия, совершаемые в сновидении, приобретают особый статус — они уже не вполне иллюзорны (хотя бы потому, что часто оказывают непрямое, но ощутимое влияние на события бодрствующей жизни).