Описанная процедура дает оптимальный эффект, если выполняется непосредственно перед засыпанием. Особенно если не приходится вставать и менять позу. Вы спокойно ждете момента засыпания, оставаясь в позиции замедленного внутреннего диалога, в то время как тело усваивает оживившиеся потоки энергии.

Надо иметь в виду, что описанное делание энергетического тела может вызвать общее перевозбуждение и, как следствие, бессонницу. Поэтому я не советую использовать эту процедуру каждый вечер. Вполне достаточно на первых порах использовать ее два-три раза в неделю — желательно в те дни, когда следующее утро обещает быть относительно спокойным.

Если же вы занимались деланием днем, то по завершении работы надо выходить из состояния очень плавно и неторопливо, стремясь сохранить хоть часть сделанных ощущений. При необходимости можно избавиться от следов делания, умывшись прохладной водой или приняв душ, что еще лучше.

У этого делания множество последствий и различных эффектов.

Наиболее очевидным эффектом является включение внимания сновидения, а также обострение чувствительности к самым разным энергетическим феноменам. Яркость восприятия и сила реактивности возрастает.

Конечно, у этого эффекта (положительного, если исходить из задачи нагуализма) есть и обратная сторона. Вместе с чувствительностью можно возрасти раздражительность. Вместе с включением внимания сновидения могут возникнуть приступы иррациональной тревожности и даже страха.

С описанным деланием (как, впрочем, и со всяким иным) надо обращаться очень осторожно, внимательно выслеживая возникающие эффекты и приостанавливая занятия в случае неконтролируемого смещения восприятия и самоощущения.

Чтобы компенсировать возникшую неустойчивость, надо вновь и вновь обращаться к безупречности — в первую очередь, к работе со страхом смерти и жалостью к себе.

Практически любая сложная фигура может стать объектом работы при выполнении концентрации или деконцентрации внимания, а также при тренировке в процессе развития визуального делания и неделания.

Приведу пример подобной процедуры. Рассмотрим следующий рисунок.

Эта фигура интересна тем, что является одновременно сложной и архетипической. Индуистские и буддистские мандалы, используемые для медитации, относятся к той же категории визуальных фигур. Окружности с вписанными в них квадратами или треугольниками привлекали внимание человека с древнейших времен. Изначально они ассоциируются со сложным порядком мироздания. При этом каждая культура наделяет фигуры этого рода собственной семантикой, за которой находится ряд архетипических переживаний.

Работая с визуальным вниманием, мы должны иметь в виду, что выделение одной перцептивной модальности — только технический прием. Не следует ожидать от игр со зрительным полем впечатляющих феноменов. Это — начало, от которого внимание может отталкиваться, вовлекая в себя остальные модальности. Только по мере воспроизведения аналогичной работы с аудиальным и кинестетическим вниманием, интеграции новых переживаний в неразделимое поле опыта, человек может научиться произвольному управлению своей психоэнергетической целостностью.

Тем не менее, визуальное внимание (как наиболее развитое и дифференцированное) может послужить своеобразным триггером в работе по активизации осознанности по всем модальностям восприятия.

Изображенная здесь фигура является элементарной, несмотря на ее формальную сложность. В естественной природе мы имеем возможность созерцать объекты (объемы или поля), бесконечно более насыщенные и хаотичные. Читатели Кастанеды помнят, как шаманы использовали естественную среду для созерцания. В данном случае вспоминается, прежде всего, ворох сухих листьев — образец визуального хаоса, который исполняет ту же функцию, что и эта фигура.

Фигура должна занимать большую часть зрительного поля на том расстоянии от глаз, где ее созерцание не вызывает неудобств, — на расстоянии вытянутой руки или чуть дальше. Эти требования и определяют конкретный диаметр внешней окружности. Иначе говоря, если вы направляете внимание на центр фигуры, точки пересечения квадратов с окружностью должны находиться на периферии зрительного поля. Зрительное поле формирует скорее эллипс, чем круг, поэтому изображение данной фигуры не перекроет полностью всю область визуального восприятия. Но в этом и нет особой необходимости.