Шрифт:
– Есть мнение, что именно в ней указано место захоронения знаменитой либереи Ивана Грозного, – сообщил книжник. – Впрочем, эта библиотека – особая история, как и то, почему Иоанну Васильевичу взбрело в ум ее прятать. А вторая часть книги – оригинальный текст Теобальда – это, собственно, и есть высшая магия, точнее, ее раздел, именуемый теургией, – иначе: способами получить в свое распоряжение часть божественной силы. Причем, как говорят те, кто с книгой ознакомился, способы оные доступны даже и обычным людям. Простые и не требующие ничего, вроде кровавых жертв и сверхсложных заклинаний.
– Вот даже как? – невольно почесал нос Савельев.
– Да, именно так, – подтвердил профессор. – И я бы не стал от этого отмахиваться, несмотря на весь мой материализм. Допустим, что может быть проще паровой машины? А сколько времени потребовалось человечеству, чтобы ее придумать? И если на то пошло, первые примитивные паровые машины и даже роботы появились еще в античности, но были забыты… Почему бы и в том, что мы именуем сверхъестественным, не быть таким вот забытым открытиям? По сути, эта книга – итог тысячелетних наблюдений за природой и человечеством…
– Простите, Николай Семенович, – несмело, будто школьница, произнесла Варя. – Вот вы только что сказали, что последние упоминания о «Семизвезднике» связаны с именем Брюса…
– Да-да, – закивал ученый.
– А как же «Девичья игрушка» Баркова? Ведь она была написана через двадцать лет после смерти знаменитого фельдмаршала?
Архивариус посмотрел на девушку так, словно она сказала такую несусветную глупость, что ни в какие ворота не лезла.
– Как вам не стыдно, сударыня? А я вас еще почитал серьезным ученым! Барков! Ха! Это вы «Оду Семи звездам» имеете в виду?
– Угу, – еле слышно произнесла покрасневшая, что маков цвет, Озерская.
– То-то, что «угу», – передразнил профессор. – Несомненная фальшивка! Нет такой оды ни в одном авторитетном списке «Девичьей игрушки»! Не-эт!
Он резко махнул рукой, разрубая невидимый гордиев узел.
– Ну что ж, молодые люди, не смею вас больше задерживать… – Встав, Стрельцов смешно потер руки. – Тем более у меня заседание кафедры. Всего доброго, надеюсь, смог быть вам полезным. Да, – вдруг нахмурился он. – Могу сказать лишь одно: если эта книга действительно имела отношение к смерти Монго, то выходит, в ней есть тайны, которые убивают до сих пор. Это может вам показаться смешным, но я изучаю древние книги не первый год, и поверьте, иногда и впрямь сталкиваюсь с вещами, необъяснимыми с точки зрения здравого смысла… Так называемого…
– По-моему, очень умный дядька, – констатировала Варвара, когда они вышли из подъезда. – Приятно было послушать!
– Так-то оно так, но, кажется, мы даром потратили время, – буркнул Савельев.
«Да уж, – с непонятным раздражением подумал сыщик. – Значит, поклонялись, садясь на каменный фаллос! Каким местом да каким способом садясь – вот еще вопрос!»
– Не дуйтесь, Вадим. Это вам ужасно не идет. Кстати, я живу тут неподалеку. Не хотите заглянуть на чашку кофе? Я ведь вам должна…
Вадим протестующе замахал руками.
– Пойдемте, пойдемте. С Прохором вас познакомлю.
Глава 10
МОНАХИНИ
В-да, зима 1758 г.
Под водочку да соленые огурчики малость отпустило. Хоть и принял немного, больше не для веселия, а здоровья ради. А то совсем невмоготу стало от мыслей.
– Я же поэт! – ожесточенно доказывал Прохору. – Ученый, а не сыскарь! Разумеешь?
– Р-разумею! – соглашался ворон, а сам с неодобрением косился на стакан, которым размахивал его приятель.
– Меня послали сюда не для того, чтобы всякие вздорные слухи проверять, но для пользы отечественной науки. Верно?
– Вер-рно!
– Вот и стану заниматься делом. Шутка ли, четыре монастыря осмотреть. Да в пятый, если получится, нагрянуть.
– Нагр-рянуть!
– Да что ты; словно попугай, заладил?! – озлился поэт.
Тут и Прохор осерчал. Ах, ты, значится, так! Ну погоди же, милок.
– Бр-росай водку жр-рать! – завопил благим матом. – Завтр-ра р-работать!
– Ты чего? – опешил парень, не ожидавший столь предательского удара от вещей птицы.
Ворон, как с ним это частенько случалось, ответил иносказанием. Причем его же, Ивановыми стихами:
У тр-рех монахинь некогда случился спор-р,А из того р-родился и р-раздор-р.И сказывают впр-равду, и будто бы не вр-раки.Что дело уж дошло до др-раки.Одна др-ругой дала тотчас туза,А тр-ретья им обоим цар-рапала глаза.И все кр-ричали в беспор-рядке…– Ты думаешь, надобно-таки начать с Покровской обители? – усомнился поэт. – Хотя я и сам собирался туда наведаться. Отдать Брюнете ее вещи…