r. Я не совсем понимаю, что имеет в виду автор, когда говорит о моих неточных предположениях. Вероятно, то, что я слишком много доверял сообщениям летчиков. Но это было не так. Они тщательно проверялись и оценивались. Мои расчеты, что 7–й флот может позаботиться о побитых силах Куриты, подтвердились. «Вкус пудинга не узнаешь, пока не попробуешь». Помните, что эти расчеты были сделаны вовремя, а не с запозданием.

s. Я согласен с тем, что совершил ошибку, повернув на юг. Я считаю это самой серьезной ошибкой, которую совершил во время сражения в заливе Лейте.

t. Я никогда не утверждал, насколько знаю и помню, что Кинкайд мог и должен был прикрывать пролив Сан – Бернардино. Я думал, что силы Кинкайда могут позаботиться о разгроме Куриты, и считал, что Курита мог лишь совершить обстрел с быстрым отходом, если бы вошел в залив Лейте. Такая атака была бы малоэффективной для солдат на берегу и могла лишь ненадолго задержать нас.

u. Я не отправлял подготовительное сообщение, но вместо него отправил 3–му флоту «План сражения». Чтобы убедиться в том, что 3–й флот все понял правильно, я послал другое сообщение, в котором говорилось, что план не будет осуществляться до тех пор, пока я не отдам приказ. Как командующий оперативной группой–38, вице – адмирал Митшер должен был получить оба эти сообщения.

v. Утверждение о том, что, если бы я отправил Кинкайду сообщение: «двигаюсь на север со всеми своими силами», а не – «двигаюсь на север тремя группами», изменило бы положение, я рассматриваю как чисто риторическое. Я не знал, что он перехватил мой план сражения, и считал, что план осуществляется. Авианосная оперативная группа была хорошо определена, и каждый морской командир в данном районе знал ее состав. Мое сообщение было правильным. Я информировал все задействованные стороны, когда авианосная оперативная группа адмирала Маккейна отправилась на Улити. Я уверен, что все правильно поняли это сообщение.

w. Я объяснял раньше, что приказы, требующие «координации», были просто словами и ничего не значили. Я продолжаю настаивать, как писал и раньше, на «необходимости единого морского командования в районе боевых действий, которое должно отвечать за все задействованные боевые подразделения и осуществлять над ними контроль».

х. Я ничего не знал о вооружении 7–го флота. В то время я считал, что идет перевооружение 3–го флота. Я не думал о снарядах 7–го флота.

y. Я согласен с адмиралом Кинкайдом, когда он говорит, что все ошибки были ошибками умозаключений. Но я совершенно не согласен с его утверждением о том, что «две сопредельные области – центральная Тихого океана и юго – западная Тихого океана – представляли собой сложную проблему командования, но один ум не исправил бы положения вещей». Как я сказал ранее, «если бы адмирал Кинкайд или я входили в верховное командование, ход сражения пошел бы совершенно по – другому».

z. Есть только одно слово, чтобы описать связь американской стороны во время сражения. Она была «отвратительна». Мы посылали длинные рапорты с описанием наших сложностей и недостатков, а также рекомендации по коренным изменениям. Насколько я помню, наша боевая сеть была переполнена относительно неважными сводками разведки, которые можно было отложить. Большинство их не касалось ВМС. В результате происходила задержка важных и срочных сообщений. Этого никогда не следует допускать в будущем.

Эти комментарии были написаны почти целиком по памяти, без использования записей или донесений. Я надеюсь, что не слишком доверяю своей памяти. Десять с половиной лет – большое время».

Особый интерес вызывает сообщение, которое было написано Халси во время сражения. Оно оправдывает его действия. Это историческое сообщение, и я во многом обязан адмиралу Эллеру, директору отдела истории ВМС, за предоставленную возможность использовать его в книге.

«Командующий 3–м флотом

Дата: 25 окт. 44

От: Ком. 3–м флотом

Кому: Главнокомандующему Тихоокеанским флотом, Главнокомандующему флотом в юго – западной части Тихого океана, Командующему 7–м флотом, Исполняющему обязанности командующего

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Чтобы не было непонимания в отношении последних операций 3–го флота, я сообщаю вам следующее: для получения информации о японских планах и перемещениях, которая стала необходима двадцать третьего (23) октября, три авианосные группы были перемещены к побережью Филиппин напротив Полилло, к Сан – Бернардино и Суригао, чтобы вести поиск как можно дальше на западе. Двадцать четвертого (24) октября в результате поиска, осуществляемого силами 3–го флота, были обнаружены японские силы, которые двигались на восток через моря Сибуян и Сулу, и по обеим этим группировкам 3–й флот нанес воздушные удары. Существование японского плана совместных действий тогда было очевидно, но цель не была ясна, а ожидаемые авианосные силы не были выявлены. Поиски, осуществленные авианосцами 3–го флота, выявили присутствие авианосных сил противника днем двадцать четвертого (24) октября, что дополнило картину. Оставаться на месте, охраняя пролив Сан – Бернардино и дожидаясь, когда противник скоординирует атаки надводных сил и воздушные атаки с авианосцев, было бы неразумным, поэтому три (3) группы авианосцев были сконцентрированы ночью и пошли на север, чтобы внезапно атаковать на рассвете авианосный флот противника. Я учитывал, что силы противника в море Сибуян были повреждены настолько сильно, что они не представляли серьезную угрозу Кинкайду, и что прогнозы были основаны на событиях двадцать пятого (25) у Суригао. Авианосные силы противника были застигнуты врасплох, и против нас не было осуществлено воздушных атак. Их воздушные группы, очевидно, базировались на берегу и прибыли слишком поздно, чтобы совершить посадку на свои авианосцы или вступить в бой. Я пустил ударные надводные части впереди авианосцев, чтобы скоординировать атаки надводных и воздушных сил на противника. Срочные призывы о помощи командующего 7–м флотом пришли в то время, когда силам противника был нанесен большой урон, а мои надводные ударные силы находились в сорока пяти (45) милях от поврежденных кораблей противника. У меня не было выбора. Можно было только упустить золотой шанс и отправиться на юг, чтобы поддержать Кинкайда, хотя я был убежден, что у него достаточно сил, чтобы справиться с силами противника, который был ослаблен нашими атаками двадцать четвертого (24). Это убеждение подтвердилось позже событиями у Лейте. Я хочу отметить, что Макартуру и Кинкайду оказали поддержку следующие силы: Эйбл (Эй), уничтоживший тысячу двести (1 200) самолетов противника в период с десятого (10) по двадцатое (20) октября, а также много его кораблей; воздушные атаки Бекера (Би) на японские силы в море Сулу, Чарли (Си), нанесшие большие потери противнику в море Сибуян; Дог (Ди), уничтоживший более ста пятидесяти (150) самолетов двадцать четвертого (24) октября; Изи (И) уничтоживший авианосную силу противника двадцать пятого (25) октября; Фокс (Эф), проведший с авианосцев запугивающие атаки на силы противника у Лейте двадцать пятого (25) октября; Джордж (Джи), совершивший перемещения надводных сил вечером двадцать пятого (25) октября, чтобы отрезать отход противнику к Сан – Бернардино.

Хребет японских ВМС был перебит в ходе операций по поддержке нашей высадки на Лейте.

Халси».

Я во многом обязан контр – адмиралу в отставке И.М. Эллеру из ВМС США, директору отдела истории ВМС, и нескольким его помощникам, которые просмотрели эту главу. Адмирал в отставке Роберт Б. (Мик) Карни, ВМС США, бывший начальник оперативного отдела ВМС, а во время сражения в заливе Лейте – начальник штаба адмирала Халси, любезно прочел последние страницы этой главы и сделал несколько ценных замечаний о суждениях и причинах, которые повлияли на решения Халси в то время. Критически прочитал рукопись вице – адмирал Джон С. Маккейн – младший.