– Я не знаю, как карта попала в архив Ватикана, – развел руками Ландсберг. – Но вы получите ее обратно и можете также оставить себе эти пластины, если отдадите мне то, что нашли вместе с этими пластинами.

– А откуда вы знаете, что мы еще что-то нашли? – быстро спросил Тавров.

– На этих пластинах всего-навсего выгравирована копия упомянутой карты. И без того, что вы нашли вместе с ней, карта не представляет никакого интереса.

– Ваша осведомленность потрясает! – насмешливо прокомментировал Липатов. – Может быть, в таком случае вы скажете, что мы нашли вместе с этими медными пластинами?

– Я знаю это в силу миссии, возложенной на меня кардиналом Маринелли, – ответил Ландсберг. – А вот вы совершенно напрасно пытаетесь узнать то, что вас совершенно не касается. Поверьте мне, господа, не стоит так упорно лезть в чужие тайны.

– Вы опять не ответили на мой вопрос, господин Ландсберг, – напомнил Липатов.

– Хорошо, я назову вам, что вы нашли вместе с этими пластинами, и в случае правильного ответа вы отдаете это мне, а себе оставите пластины. И если пожелаете, я вам передам оригинальную карту, хранящуюся в архиве Ватикана. Как вам мои условия?

– Извините, но условия здесь диктую я, – твердо заявил Липатов. – Не забывайте: то, на что вы претендуете, находится у меня и вы сможете это получить только с моего согласия.

– Хорошо. Ваши условия?

– Ответьте для начала на мой вопрос: как вы считаете, что мы нашли вместе с этими пластинами?

– Вы нашли буллу папы Иннокентия Третьего, – ответил Ландсберг.

Мы с Липатовым изумленно переглянулись.

– Может быть, вы скажете, что написано в этой булле? – небрежно спросил Липатов. Грамотный ход: ведь Ландсберг не может знать, что Липатов не смог разделить листы велена и потому незнаком с содержанием буллы. Но слишком небрежно сказал: похоже, что Ландсберг насторожился и не поддался на провокацию.

– Давайте так: вы отдаете мне буллу и даете слово, что никогда не будете пытаться узнать ее содержание или разглашать таковое, если упомянутое содержание стало вам известно неважно каким образом, – принялся Ландсберг формулировать очередное предложение. – Если вы примете это условие, то я расскажу вам, что в действительности означает эта карта. Вы оставляете себе пластины, а я в самом ближайшем времени передаю вам оригинал карты из архива Ватикана как вашу семейную реликвию. Случай будет беспрецедентный, но я добьюсь согласия понтифика на выдачу документа из архива в знак признания ваших особых заслуг – ведь вы передали нам бесценную буллу. Договорились?

– Дело в том, господин Ландсберг, что я и мои друзья разыскиваем древнюю реликвию, по праву принадлежащую моему роду, – пояснил Липатов. – И если булла содержит информацию о том, где находится эта реликвия, то вы должны сообщить мне эту информацию. В противном случае…

– Что за вздор?! – воскликнул Ландсберг. – Булла не содержит никакой информации ни о каких реликвиях или спрятанных сокровищах или тому подобных вещах. Если вы думали, что это карта спрятанных сокровищ, то вы очень сильно заблуждались.

– А откуда вы это знаете, если булла у нас? – поинтересовался Тавров.

– С каждой буллы, выходящей из канцелярии понтифика, в обязательном порядке делалась копия в папские регесты. И регесты времен понтификата Иннокентия Третьего сохранились практически полностью. Так что я читал эту буллу и прекрасно помню ее содержание.

– Хорошо, я согласен, – кивнул Липатов. – Господа, я прошу вас соблюдать условия нашего договора. Если кто-то не согласен с этими условиями, то прошу его покинуть гостиную на время нашего разговора с господином Ландсбергом.

Разумеется, все были согласны.

– Несите буллу, – потребовал Ландсберг. – Я должен увидеть предмет нашего договора.

Липатов удалился и через минуту принес эстамп с лежащей на нем буллой. Ландсберг осмотрел печать и благочестиво перекрестился на лики апостолов.

– Слава тебе, Господи, что услышал наши молитвы! Я вижу, господин Липатов, что вы не читали буллу?

– Я не рискнул отделять защитный лист велена от листа с буллой, чтобы не повредить документ.

– Тогда это все упрощает! – оживился Ландсберг. – Итак, слушайте, что означает карта, доставшаяся вашему роду. Я думаю, вы знаете, что ее составил дож Энрико Дандоло, но полагаете, что на ней указаны места, где дож спрятал несметные сокровища, вывезенные венецианцами из Константинополя. Не так ли?

– Во всяком случае, Андрей Тузов так полагал, когда отправлялся в свое роковое путешествие, – ответил Липатов.

– Так вот: дож Энрико Дандоло намеревался присоединить все побережье, указанное на этой карте, к владениям Венеции. Львиная доля сокровищ, награбленных в Константинополе, досталась венецианцам, но Венеции достигла лишь небольшая их часть. Большую часть Дандоло использовал для тайного подкупа знати в городах, которые обеспечивали контроль побережья трех морей. В обмен на деньги знать должна была признать власть Венеции. Таким образом, Венеция собиралась взять под контроль всю торговлю в Средиземном море, весь поток товаров между Западом и Востоком. Представляете, какие это сулило баснословные доходы Венеции? Настоящий Pax Venetia, Мир Венеции!