– Качественный. Я вообще люблю все качественное. Ты, кстати, реестр-то так и не восстановил?

– А вот это не твое дело. Ты больше не наш, не банковский. Ты теперь курва разоблаченная!
– Жукович злорадно расхохотался.
– Но - между прочим, чтоб тебе медом не казалось, - считай, почти все восстановил.

– А что не восстановил, то твое?

– По себе, что ль, судишь?

– По тебе. Такая компания - "Агнар", говорит что-нибудь?
– Подлесный еще отхлебнул.
– Нет, очень хороший коньяк. Да ты бы выпил!

Он участливо протянул второй стакан посеревшему хозяину кабинета. Жукович машинально принял, отхватил глоток.

– И что за такая компания?
– фальшиво полюбопытствовал он.

– Нормальная компания, на которую записан пансионат в Дмитровском районе. Неужто не припоминаешь? Приобретен банком незадолго до дефолта - для организации летнего отдыха сотрудников.

– Странно. Насколько помню, в банковском реестре такая компания никогда не значилась. Понтишь как всегда.

– А ты сверь, - Подлесный вытянул из нагрудного пиджачного кармашка и кинул на стол дискету с надписью "Реестр участий". Жукович вспыхнул.

– Так вот кто, выходит, реестр-то увел!

– Надо же было кому-то твою честность контролировать, - не стал отпираться Подлесный.
– Зато всегда могу точно убедиться, что ты на учет поставил, а что зажал.

– Что значит "зажал"? На свой, воровской, аршин меряешь?
– бессильно прохрипел Жукович.
– Если чего и не восстановил, стало быть, пока не нашел.

– Трудненько найти компанию, которую на тебя же и оформили, - насмешливо согласился Подлесный.
– Правда, полторы недели назад она переоформлена на некую Анну Юлдашеву. Не ваша ли, Олег Евгеньевич, часом, теща?

И, оставив ёрнический тон, жестко закончил:

– Ты верно все просчитал, Жукович. Точно отобрал кусочек. Компания - свежачок. Деньги на покупку прошли через "левые" счета. Те, кто давал указание купить, из банка уволились. Так что вроде и припомнить некому. Да? Только меня ты не просчитал. А напрасно. На сколько пансионатик этот потянет? На полмиллиончика-то долларов - это в момент покупки. А сейчас-то, глядишь, побольше.

Он схлестнулся с ненавидящим взглядом Жуковича.

– Что зыркаешь? Нечего меня сверлить. Потому что это и есть цена твоей хваленой честности. За пятьдесят тысяч честен. А за миллион - можно и поступиться принципами. Так?

– Нет! Может, и похоже, ан - не так!
– заорал Жукович. Тут же, спохватившись, убавил голос.- Пока со мной по-честному, и я за банк мазу держал. А коли меня один раз сдали, так не обессудьте: я себя тоже на черный день прикрыть хочу. Ждать пока опять подставят да нищим за дверь выкинут - не желаем-с!

– Ишь каков, - подивился Подлесный.
– Под любую пакость базу подвести норовишь. Чтоб в свою, значит, пользу обосновать. Так что? Будем разговаривать?

– Чего ты хочешь, гнида? Двадцать процентов хватит?

На этот раз Подлесный удивился всерьез. Из груди его исторгнулось нечто похожее на смешок.

– Ну, тридцать. Тридцать пять даже!

– Захотел бы, и семьдесят отобрал. Мне другое надо. На какую компанию оформлены акции кондитерского холдинга?

– А то сам не знаешь? На "Магнезит".

– И управляешь компанией ты?

– Не тебя же, сучка продажного, было назначать!

– Так вот ты мне сейчас передашь учредительные документы "Магнезита", - палец Подлесного повелительно уткнулся в сейф.

– Чего-о?
– Жукович отшатнулся, пораженный.
– Эва, тебя куда занесло. Я думал, подхарчиться чуток решил. Не подавишься ли?

– Пережуем.

– В глотке застрянет. Это тебе не пансионатик. Здесь тема куда круче. Миллиончиков на триста-четыреста баксов потянет. За такие-то деньги из-под земли достанут, - Жукович, проливая, наполнил стакан, в два жадных глотка выпил.
– Да по мне, если б тебя, сволоту, урыли, я б только порадовался. Свечку бы поставил, что одним гэбэшником на свете меньше. Так ты ведь тогда меня сдашь! Да?

Подлесный смолчал.

– Сдашь, конечно. Слушай!
– Жукович воодушевился новой мыслью.
– Не разевай рот на большой каравай. Хочешь, я тебе подберу чего-нибудь из загашника? Есть блокирующий пакет акций одной московской гостиницы на ВДНХ, совершенно незасвеченный. Получаешь втихую и - соси "бабки" до конца жизни. И разбежались на веки вечные. Чтоб рожу твою поганую не видеть!

– Нет, - отказался Подлесный.
– Мне нужен кондитерский холдинг.

– Я не самоубийца. Завтра в банке сядет Онлиевский. И первым делом меня же на дыбу за этот холдинг потянут.