Опрос 1999 г. подтвердил главные тенденции: возрастающее значение семьи и частной жизни, профессиональных интересов, безопасности и падение значения религии и политики. Все больше утверждается индивидуализм, причем проявляется это и в индивидуализации нравственной оценки того или иного явления, при котором ведущую роль играет толерантность. Сохранение же чувства общности связано больше не с традиционными коллективами и организациями, основывающимися на идейном единстве, а с неформальными межличностными отношениями. В целом предстает картина секуляризованного, аполитичного общества со слабеющими нравственными ориентирами.

В современной Европе падает значение традиционной религиозной традиции в смысле религиозного опыта, истинной веры и практики. Как заявил еще до своего избрания папой Йозеф Ратцингер, будучи главой Конгрегации вероучения Римско-католической церкви, "агрессивный секуляризм угрожает свободе вероисповедания в Европе, маргинализируя верующих... Мы отказались от христианской культуры в пользу агрессивного секуляризма с нетерпимыми чертами... Он стал идеологией, которая навязывает себя политически и не оставляет места католическому и христианскому мировоззрению... Идет борьба, и мы должны защищать свободу религии от идеологии, навязывающей себя в качестве единственного голоса разума... Упоминание о Боге очень маргинализовано. В политической сфере кажется почти непристойным говорить о Боге, как будто это нарушает свободу тех, кто не верует". Наиболее показательным в этом отношении стал до сих пор обсуждаемый факт, что в процессе подготовки проекта Конституции ЕС европейские чиновники не включили в него упоминание о христианских корнях Европы, ограничившись положением о культурном, религиозном и гуманистическом наследии Европы, "на основе которого формировались универсальные ценности - неприкосновенные и неотчуждаемые права человеческой личности, свобода, демократия, равенство и правовое государство".

Уменьшение роли традиционной религии выражается во многих показателях. Так, если в 1981 г. 85% европейцев заявляли о своей конфессиональной принадлежности, то в 1999 г.
– 75%, но показатель этот средний, и он меняется в зависимости от страны и от возраста. Так, в Великобритании, Нидерландах и Франции среди молодежи 18-29 лет те, кто не относит себя ни к одной религии, составляют соответственно 72%, 71% и 58%. В последние годы ситуация ухудшилась. Так, во Франции в 2001 г. число считающих себя католиками составляло 71%, а в 2006 г.
– уже только 51%.

Ослабление позиций церкви проявляется и в сокращении численности духовенства. С 1978 по 2002 г. в Европе отмечено его сокращение с 250 до 203 тысяч человек, что обусловлено, в частности, старением местного населения. Особенно серьезно положение во Франции, где число это сократилось вдвое и составляет 23 тысяч человек, а в ближайшие годы ожидается сокращение до 8-5 тысяч. Если 50 лет назад в стране выпускали тысячу священников в год, то сегодня - сотню, а средний возраст духовенства составляет 70 лет. С 1990 по 2000 г. число приходов в стране сократилось с 34 595 до 19 468, а число диоцезов (за счет их укрупнения) - с 95 до 77202. Это положение вызывает серьезную озабоченность в религиозных кругах Франции, так как оно ведет не просто к нарушению преемственности в передаче религиозных знаний, но и к исчезновению самой приходской культуры, которая обеспечивала на всей территории страны присутствие духовенства. Как писал крупнейший историк церкви Эмиль Пуля, "Католическая церковь во Франции обратилась в пустыню. И хотя в этой пустыне еще теплится какая-то жизнь и то тут, то там возникают слабые ростки, она уже никогда не станет цветущим садом... Все эти группки ведут изнурительную междоусобную войну, не осознавая, что вокруг стремительно ширится пустота. Подобно невидимым воинам католики уничтожают друг друга, а окружающий мир даже не замечает их".

Одним из главных изменений религиозной жизни европейцев является все большее размежевание между религией как институтом и религией как личным религиозным опытом. Как писал исследователь Ж.-П. Биллем, "религиозная Европа государств и институтов - это одно, а Европа индивидуальных религиозных сознаний - другое". Характерно в этом отношении, что большинство тех в Европе, кто остается верным таким христианским ценностям, как любовь к ближнему, благотворительность, признание справедливости, не ассоциируют эти ценности с церковью. Как резюмировал это состояние Иоанн Павел И, "Христос - да, Церковь - нет!".

Церковь сохраняет свое значение как институт, представляющий собой символический полюс социальной жизни и культурной идентичности. Если раньше секуляризация означала вытеснение традиционной религии из сферы публичной в сферу частной жизни, то сегодня, напротив, она все больше вытесняется из частной жизни, в то время, как ее участие в публичной жизни всячески приветствуется, особенно когда речь идет о благотворительности. Церковь все больше выступает в роли социального лекаря, вторгаясь в те сферы жизни, из которого уходит государство: забота о социально обездоленных, о престарелых, об одиноких, о мигрантах, организация досуга детей и пр. Таковы тенденции религиозной жизни на уровне институциональном.

Что же касается индивидуального религиозного сознания, то традиционные ценности все больше размываются. Для европейских католиков характерно сегодня глубокое незнание фундаментальных основ, на которых зиждится христианская вера. Так, как установил опрос 2007 г., среди французских католиков 29% никогда не читали молитвы, только 52% были убеждены или считали возможным существование Бога, 57% отрицали догмат о троичности Бога, только 58% верили в воскресение Христа и 38% в непорочность Девы Марии. Как писал исследователь Анри Тинк, Французская церковь может заключить, что "дехристианизация является реальностью". А французский политолог А. Безансон отмечает: "Кризис католической веры уже принял размеры подлинной катастрофы... молодежь сегодня не имеет основных понятий о католичестве. Здесь существует бездна невежества. Они вообще не знают, во что веруют и почему веруют".

Характерным явлением становится утверждение крайне релятивистской точки зрения на религиозную истину через признание ее плюрализма, что ведет к созданию нового типа религиозности. Если еще в 60-е - 70-е годы в среде верующих не подвергались сомнению основополагающие положения христианского учения, то сегодня, в условиях информационной революции, процесс субъективизации истины зашел так далеко, что это ставит под вопрос саму объединительную функцию религии. Так, в начале 90-х годов в Италии только 37% опрошенных считало, что "существует одна истинная религия", во Франции - только 16%, а в настоящее время - 6%. Среди итальянских католиков только 12% считают, что только католическая религия является истинной. В большей степени такая оценка характерна для молодежи: в 1998 г. только 4% англичан, французов и немцев от 18 до 29 лет считали, что "истина принадлежит одной религии". Это показатель серьезной мутации религиозного чувства.