Савидж молчал.

— Не надо скромничать, — проговорила женщина.

— Вам тоже. Информаторы у вас превосходные.

— Это одна из привилегий королевских фамилий. Восхищение итальянского финансиста было особенно впечатляющим. Вот его-то я и спросила, как с вами можно связаться. Он снабдил меня номером телефона — в моей прошлой жизни мне сплошь и рядом приходилось иметь дело с этими людьми — вашего агента.

— Надеюсь, вам неизвестно его имя.

— Непосредственно с ним я не говорила. Только через посредников.

— Хорошо.

— Теперь о деле.

— Еще одно мое правило, мисс Стоун. Не стоит вдаваться в подробности сейчас и здесь.

— Но нас никто не сможет подслушать. Здесь нет никаких подслушивающих устройств, микрофонов…

— А почему вы так уверены?

— Телохранители только сегодня утром проводили проверку.

— Именно поэтому я повторяю…

— Чтобы я не вдавалась в подробности? Мои телохранители не внушают вам доверия?

— Да нет, почему же, внушают.

— Похоже, что как-то не очень.

— Я не любитель критиковать.

— Еще одно весьма похвальное правило. Ну, что же, Савидж. — Ее улыбка была подобна сиянию бриллиантовых серег. Она наклонилась вперед и коснулась его руки. — Не хотите ли осмотреть местные достопримечательности?

Черный «роллс-ройс» вырулил из потока машин и остановился на овальной автостоянке. Савидж с двумя телохранителями — третий остался в отеле присматривать за номером — вышли из машины. После того как охранники рассекли толпу, чтобы устроить в ней коридор для Джойс Стоун, она легко выскользнула из салона, попав в «клещи» телохранителям.

— Покатайтесь в округе. Мы вернемся примерно через час, — сказала Джойс шоферу, и «ролле» влился в ноток уличного движения.

Затем она обратилась к Савиджу:

— Вы продолжаете меня удивлять.

— Да?

— В отеле не позволили мне сидеть у окна, но ни словом не обмолвились по поводу выхода на публику.

— Быть знаменитостью вовсе не означает быть отшельницей. Пока вы не оповещаете всех вокруг о своем дневном расписании, умелый водитель вполне сможет уйти от любого преследования. — Савидж кивнул в сторону потока машин. — Особенно в Афинах. К тому же вы умеете одеваться так, чтобы не привлекать внимания. Возвращаю вам комплимент, которым вы наградили меня, — вы легко приспосабливаетесь к окружающей обстановке.

— Этому я научилась в бытность актрисой. Одна из самых трудных ролей — выглядеть вполне заурядной…

Перед тем как отправиться на прогулку, она сменила юбку-брюки и блузку от дизайнера на потертые джинсы и мешковатый серый свитер с высоким ворогом «хомутом». Бриллианты оставила в отеле. Часы тоже сменила на обыкновенный «таймекс». Пыльные «рибоки» на ногах. Бросающиеся в глаза белые волосы спрятаны под соломенной шляпой с огромными, опушенными вниз полями.

И хотя прохожие останавливались поглазеть на «роллс», они почти не обращали внимания на выпорхнувшую из него женщину.

— С этой своей ролью вы справляетесь блестяще, — похвалил ее Савидж. — Посмотрев на вас сейчас, ни один продюсер не даст вам сыграть даже в массовке.

Она с издевкой изобразила реверанс.

— Тем не менее я должен высказать еще одно предложение, — продолжал Савидж.

— Я знала, что оно не замедлит появиться.

— Прекратите разъезжать в «роллсе».

— Но мне это нравится!

— Ну и прекрасно. Держите его для особых случаев, а для повседневного пользования купите добротную, но ничем не приметную машину, которую, естественно, придется слегка модифицировать.

— Разумеется.

— Пуленепробиваемые стекла. Тонированное стекло заднего обзора. Бронированная сталь обшивки.

— Разумеется.

— Не иронизируйте, мисс Стоун.

— Я и не думаю иронизировать. Просто мне нравятся люди, получающие удовольствие от своей работы.

— Удовольствие? Для меня это не забава. Я обеспечиваю людям безопасность.

— И у вас ни разу не случилось осечки?

Савидж колебался. Застигнутый врасплох, он почувствовал, как на него надвигаются стеной мучительные воспоминания. Блеск меча, фонтан крови.

— Случилось, — наконец вымолвил он. — Однажды.

— Поразительная откровенность.

— Только однажды. Вот почему я столь скрупулезен: чтобы не оступиться вновь. Но если моя откровенность заставляет вас сомневаться в моей…

— Напротив. Моя третья кинокартина оказалась провальной. Конечно, я могла сделать вид, что ничего не произошло, но я трезво оценила случившееся и извлекла из него урок. И завоевала «Оскара» только потому, что выкладывалась на съемках до предела. В семи предшествующих фильмах.