Поднявшись с земли, Клэри отряхнулась:

— Мне надо вниз. Где они?

— Кто где? Клэри…

Но Клэри уже неслась по извилистой тропинке, ведущей к городу. Ругаясь про себя, Саймон побежал следом.

Говорят, все дороги ведут в Зал Договоров. Эти слова Себастьяна набатом гудели в ушах, и Клэри надеялась, что поговорка не врет. Иначе плутать ей по улочкам Аликанте, которые изгибались под странными углами, не то что милые сердцу прямые улицы родного Манхэттена. В Манхэттене нельзя заблудиться, там все ясно, понятно, а здесь — лабиринт.

Промчавшись через чей-то внутренний дворик, Клэри выбежала на тротуар вдоль канала. Если идти вдоль воды, то обязательно выйдешь на Ангельскую площадь. Неожиданно для себя Клэри миновала домик Аматис и после него, задыхаясь, свернула на знакомую широкую дорожку. Зал Договоров высился впереди — огромный и белоснежный; в центре площади сверкала статуя ангела. У постамента, скрестив руки на груди, стоял Саймон.

— Могла бы и подождать, — мрачно произнес вампир.

Клэри уперлась руками в колени, хватая ртом воздух.

— Кто бы… говорил… сам… первым пришел.

— Вампирская скорость, — гордо заметил Саймон. — Вернемся в Нью-Йорк — займусь бегом.

— Жулик ты. — Сделав еще один глубокий вдох, Клэри выпрямилась и откинула с потного лба прилипшую челку. — Пошли. Нам надо в Зал.

Внутри собралось столько Сумеречных охотников, сколько Клэри не видела в одном месте даже в ночь, когда Валентин штурмовал Аликанте. Нефилимы спорили в голос, и в Зале будто рокотала снежная лавина. Подиум оставался пуст, и карта Идриса одиноко висела на дальней стене.

Клэри взглядом поискала Люка. Оборотень стоял, прислонившись к колонне, полуживой от усталости.

Рядом Аматис ободряюще похлопывала его по плечу. Клэри огляделась еще раз, но Джослин нигде не заметила.

На какое-то время Клэри впала в прострацию. Потом вспомнила о Джейсе, который сейчас ищет Валентина и вполне может погибнуть. Брат сознает себя частью войны, как и Клэри, — она всегда принадлежала миру нефилимов, даже когда понятия о нем не имела. В крови все еще гудел адреналин, обостряя все чувства. Пожалуй, даже чересчур обостряя.

Клэри сжала Саймону руку:

— Пожелай мне удачи. — Ноги сами понесли к подиуму, и Клэри не заметила, как поднялась на платформу и развернулась лицом к толпе.

Она не знала, чего ждать. Взволнованных вздохов? Моря лиц, обращенных к ней в предвосхищении? Один Люк заметил Клэри, словно почувствовал ее присутствие — замер и смотрел на воспитанницу изумленными глазами. Из толпы ее заприметил лишь один человек — тот, чьи лицевые кости выпирали, словно нос парусного судна. Консул Малахи. Он пробирался к подиуму, крича что-то на ходу и жестами приказывая Клэри покинуть сцену. Впрочем, криками он только больше обращал внимание Охотников на Клэри.

Она получила желаемое. Взгляды обратились на нее, и в толпе зашептали с придыханием: «Это она! Дочь Валентина!»

— Все верно, — сказала Клэри, стараясь говорить как можно громче и отчетливее. — Валентин — мой отец, но я узнала о нем лишь несколько недель назад. До того я даже не подозревала, кто мой отец. Многие не поверят, и ладно. Верьте во что хотите. Однако поверьте и в другое: мне известно о Валентине нечто, что поможет в битве с ним. Позвольте же говорить.

— Глупости. — Малахи подошел вплотную к подиуму. — Несусветные глупости! Ты всего лишь девчонка…

— Она дочь Джослин Фэйрчайлд. — Протолкавшись через толпу и подняв руку, говорил Патрик Пенхоллоу. — Пусть держит речь, Малахи.

Толпа загомонила.

— Вы, — обратилась к Малахи Клэри, — вместе с Инквизитором бросили моего друга Саймона в темницу…

Консул усмехнулся:

— Вампира-то?

— Допытывались у него, что стало с кораблем Валентина. Думали, Валентин использовал на Саймоне черную магию. Не было такого. Хотите знать, что разрушило судно? Я. Я уничтожила корабль.

Малахи недоверчиво рассмеялся, и ему вторили несколько Охотников. Люк смотрел на Клэри и качал головой, однако девушка продолжала:

— Я начертила руну, очень мощную, и судно распалось на части. Мне под силу создавать новые знаки — не те, которые записаны в Серой книге, а такие, о которых вы даже не слышали. Очень мощные…

— Довольно, — взревел Консул. — Новые руны творить нельзя. Это абсолютно невозможно. — Он обратился к толпе: — Девчонка вся в отца, лжет да и только!

— Она не лжет, — раздался сильный, уверенный голос из дальней части Зала. Пришел Алек, а с ним Изабель, Магнус и Саймон. Пришла и Мариза Лайтвуд. — Я сам видел, как Клэри создала новую руну, а потом применила ее на мне. Знак сработал.