На левом фланге обороны, по данным Михайлика, на участке батальона ВВС ЧФ 2 июля наши позиции бомбились самолетами, в промежутках между налетами велся прицельный огонь артиллерией по площади всего поля боя в течение всего светового дня. Фашисты трижды пытались двумя ротами пойти врукопашную, но оставалось еще много живых и их отбрасывали за пределы позиций батальона. Ночью велись отдельные стычки с переходом врукопашную [316] .

На этом участке обороны, по рассказу старшины 1-й статьи П. Голова из отряда бойцов ОХРа, немцы стали концентрировать свои войска в лощине, идущей от Камышовой и Казачьей бухт. Машины подвозили войска. Появилось 7 танков. Группа из 35 человек во главе с мичманом Березанским по приказу капитана 3-го ранга Евсевьева была собрана для обороны. На вооружении группы было 1 противотанковое ружье и 46 патронов, 3 автомата, пулеметы и гранаты. Патронов было мало. С большим трудом удалось достичь высоты в районе Казачьей бухты, где нашли и заняли дзот. В 9 утра немцы скопились в лощине, танки рассредоточились по мелкому кустарнику за лощиной и открыли огонь по нашим позициям. До 50 фашистов двумя цепями пошли на нас. Подпустили их метров на 80–100 и срезали. Вторая цепь залегла в 150–170 метрах. Часов в 12 заметили, что немцы пошли в атаку в районе берега Казачьей бухты. Находившаяся там группа моряков из батальона ВВС ЧФ бросилась в атаку и отбросила их в лощину. С берега 8 бойцов принесли боезапас. Потом немцы пустили 2 танка и 70 автоматчиков. Подбили один танк, другой повернул обратно. Пехота остановилась. Вечером 4 бойца пошли в тыл (это 400–500 метров) за водой. Принесли соленой, пресной не было, и немного боезапаса. Нашли сахар и развели морскую воду. В час ночи 5 немцев шли к подбитому танку, наши их уложили. Противник открыл минометный огонь [317] .

На правом фланге обороны, из сообщения Лощенко, с утра 2 июля — снова оборона и бои. Немцы бросили в атаку 3 танка и много автоматчиков. Мессера сверху обстреливают из пулеметов. У него было 5 гранат на эти три танка. Подорвали один, у второго слетела только гусеница, третий повернул назад. Немецкие автоматчики несколько раз пытались атаковать в течение дня, но были отброшены. Бой длился до сумерек. Мы были истощены. Не было пищи, воды. Воду пили морскую. Боезапаса было мало. Расходовали его в исключительных случаях. Сообщили, что полковник Гроссман ранен в ноги. О Ветрове сведений не было [318] .

Эту обстановку дополняет рассказ В. Гурина, члена особой группы Черноморского флота, командира взвода автоматчиков и отделения ПТР, который весь день 2 июля был на передовой:

Необычной и счастливой оказалась судьба этого храброго разведчика. После того как он с бойцами своего взвода и другими защитниками отбили за этот день десятую атаку врага, они сдали свои окопы подразделениям бойцов 8-й бригады, сменивших их. Со своими бойцами он спустился вниз под берег на отдых. Увидел, что на берегу бойцы связывали плот из бортов обгоревших автомашин, чтобы пройти вдоль берега до мыса Фиолент и там, поднявшись по отвесным скалам, прорваться в горы по ущелью Коза в район действия крымских партизан. Берег моря в ночное время постоянно освещался навесными осветительными ракетами и контролировался противником. Случайно обнаружив кем-то приготовленную надутую камеру от автомашины на берегу, влез в нее и поплыл в море, оставив своим бойцам автомат и гранаты, а у себя на шее трофейный пистолет. Отталкивая трупы, стал выбираться на свободную воду. Были слышны звуки ночного боя, частые автоматно-пулеметные длинные очереди, взрывы гранат, мин. Берег освещался разрывами снарядов, но постепенно они смолкли. Примерно через 6 часов, как он вспоминает, когда чуть стало светать, услышал рядом русскую речь. От счастья закричал. Его услышали и крикнули, чтобы быстрее плыл. Вскоре, выбиваясь из сил, увидел надстройку с пушкой и понял, что спасен. Его подобрали и вытащили на палубу матросы подводной лодки Щ-203. Спросили фамилию, из какой части. Командир сказал, что он родился в рубашке.

Во второй половине дня 4 июля Щ-203 прибыла в Новороссийск.

Случайность спасения Гурина была обусловлена тем, что он все время греб и, того не ведая, смог заплыть за внешнюю линию минных заграждений, за которой в тот момент ночи в надводном положении находилась на подзарядке аккумуляторов ПЛ Щ-203 [319] . «По состоянию на 12.00 3 июля 1942 года подводная лодка Щ-203 следует в Новороссийск из Севастополя», — так было записано в рабочем журнале оперативного дежурного штаба ЧФ [320] .

В каких сложных условиях блокады прорывались к Севастополю наши подводные лодки, видно из приводимых данных из вахтенных журналов некоторых из них.

Из восьми подводных лодок, вышедших из Новороссийска 29–30 июня, удалось форсировать ФВК № 3 и подойти к берегу в районе 35-й береговой батареи только подводным лодкам А-2 и М-112.

ПЛ А-2, где командиром был капитан 3-го ранга Гуз, прибывшая к подходному ФВК № 3 в 4.15 1.07.42 г. с грузом 13 т боезапаса и 2,5 т продовольствия, сразу же была атакована двумя катерами противника, сбросившими серию из восьми глубинных бомб. Всплыв в 19.45, не смогли определиться, так как весь берег от Фиолента до Херсонесского маяка был в огне. С момента прибытия до 20.50 1.07.42 г. на лодку было сброшено более 200 бомб. В 1.02 2.07.42 г. из штаба ЧФ была дана шифровка за № 2210, которой приказывалось выбросить в море боезапас и следовать в Херсонесскую бухту за людьми. На выброску боезапаса было затрачено 3 часа. В 13.50 02.07.42 г. лодка вошла в ФВК № 3 и прошла его на глубине 25 метров по счислению, слыша на втором колене фарватера шуршание минрепов о левый борт. В 21.18 2.07. подошли к Херсонесской бухте и легли на грунт на глубине 18 метров. Подготовили документы государственной важности к уничтожению на случай захвата ПЛ противником. За период с 05.25 до 20.20 было сброшено на ПЛ 75 бомб и такое же количество снарядов.

В 21.59 лодка всплыла в позиционное положение в расстоянии 1 кабельтова (182 м) от берега. Услышали на берегу ружейно-пулеметную и артиллерийскую стрельбу. Белые ракеты. Лодка подошла к берегу на полкабельтова. Плавсредств вокруг не было обнаружено. Тогда затемненным белым светом начали вызывать берег, но, кроме мигания, в трех местах ничего не писалось. И только после длительного запроса голосом на берегу началось пересвистывание. Началась стрельба и пуск белых ракет в сторону подводной лодки с берега. В 22.30 подошла первая группа из 4-х человек й до 23.00 еще две группы по 5 человек. Бойцы плыли на камерах. Простояли до 24.00 2.07.42 г. Никто более не подходил. Поднялась луна, и корабль стал просматриваться. Переменили место в 00.00 3.07.42 г. Противник на прежнее место стоянки произвел 30 выстрелов из артиллерийских орудий. В 04.30 определились и легли на выход по ФВК № 3 [321] .

Подводная лодка М-112 вышла из Новороссийска в Севастополь 29 июня в 16.39. Подойдя к ФВК № 3 в 8.15 1.07.42 г., услышали непрерывные разрывы авиабомб. Тогда ушли на глубину 20 метров и попытались пройти к берегу ФВК № 2, но через перископ обнаружили 2 катера противника. Решили все же идти к берегу по ФВК № 3. Весь берег был в огне и разрывах и над ним летают самолеты противника. В 5.27 легли на курс 270° и вскоре на курс 23°, войдя в ФВК № 3. Береговые батареи постоянно обстреливают фарватер. 2.07.42 г. в 19.40 был обнаружен барказ между 2 и 3 створами. Прошли под перископом между барказом и берегом. В 19.50 барказ был утоплен авиацией противника. В 21.00 всплыли на траверзе Херсонесской бухты. Была видна разрушенная батарея, а на побережье наблюдалось скопление людей. Всплыли полностью. На берегу были видны сильные пожары, слышна сильная перестрелка автоматчиков, перебежки людей. Лодку обстреляли из автоматов и винтовок. Приняли светограмму с берега: «Идите на луч». В 23.03 слева на траверзе показалась шлюпка, в которой оказалось 8 человек. От спасенных бойцов командир лодки узнал, что Севастополь сдан. Все бухты и район 35-й батареи заняты немцами. Для облегчения и дифферентовки подводной лодки было выброшено за борт 5 ящиков боезапаса и потом еще 5. В 23.59 всплыли в крейсерское положение в подзарядку. В 00.44 03.07.42 г. прямо увидели катер-охотник. Срочное погружение. В 10.25 4.07.42 г. возвратились в Новороссийск [322] . Не все командиры подводных лодок оказались такими смелыми и храбрыми, как эти двое. К сожалению, в выводах своего командования отмечалось у ряда из них, не выполнивших задания, отсутствие должной решительности и настойчивости, отсутствие элементарного риска, весь расчет которых строился на безопасности корабля [323] .