Владимир хотел сказать, что гонорара, который Женя заплатит лучшей портнихе, хватило бы на четыре отреза, но промолчал. Он знал, что ответит Берта на его замечание: «Какой ты, Володя, странный, ей–Богу. Разве ты не хочешь, чтобы Женя ходила в хорошем костюме?» На это Фризе возразить было нечего.

И старые (почти новые) кроссовки, и отрез на платье лежали в прихожей на столике. Похоже, что Женя не сумела до них добраться. Фризе с надеждой подумал: вдруг это она сломала ключ в замке? Начала поворачивать не в ту сторону? Но надежда тут же испарилась, как только он вспомнил эту приятельницу. Всегда собранная, целеустремленная, все знающая и все умеющая. Типичная руководительница кружка «Умелые руки». Нет, Женя никогда не сломала бы ключ на пути к заветному отрезу.

— Звони, — Владимир снял трубку и протянул Берте.

Женя тут же откликнулась. Глядя на огорченное лицо подруги, Фризе понял, что Берту сурово отчитали. Она вяло оправдывалась и скоро положила трубку. Похоже, после того, как ее положила Женя.

— Ну, вот, обиделась. Неужели она думает, что я специально сломала ключ в замке?

— Когда она приходила?

— В три. Замок уже был сломан. Господи! Все-таки это воры! Если бы ключ у них не сломался, они прихватили бы и Женин отрез. Володя, ты ведь голоден?

— Не сильно. Перед отъездом погонял чайку. А здесь надеялся получить кровавый стейк.

— Правда? Как ты догадался, что я загляну на рынок?

Фризе показал пальцем на свой нос:

— Теперь уже поздно, согласен слопать что-нибудь попроще.

Пока Берта готовила на кухне ужин, он ломал голову над тем, как ему теперь поступить. Рассказать ли все прокурору и коллегам? Промолчать? Подождать следующего хода неизвестного противника? А что он может сказать прокурору? Открытые двери в квартире и в машине, обломок ключа в замке Бертиной квартиры. Шеф может сказать, как и мент из службы охраны: будьте внимательны, товарищ следователь. С квартирой Берты полная несусветица — милейший Олег Михайлович только усмехнется: «Володя, для вас ведь не секрет — за моей квартирой приглядывают. Кто же сунется в квартиру напротив?» Сунулись.

Коллегам тоже не расскажешь, посмеются. Остался только Анатолий Ерохин. Тот может и поехидничать, но ему Фризе мог доверить свои самые нелепые подозрения, рассчитывая на совет и поддержку. Да и убийства в «Хароне» они разрабатывали вместе.

Проще всего уладился вопрос с Бертой. После ужина с шампанским — почти всю бутылку пришлось выпить Фризе одному — Берта, как она говорила, «усиленно держала форму», она опять вспомнила про замок.

— Володя, что же делать? Как я буду тут жить с чувством страха? Куда смотрит прокуратура и лично прокурор Владимир Фризе?

— Он смотрит на свою любимую девушку.

— Нет, правда! Вот возьму и куплю в Женеве автомат. Там оружия хватает.

Фризе засмеялся, представив, как Берта ходит по квартире с автоматом.

— Нет, за автомат меня посадят. Лучше куплю самый современный замок. И тебе тоже. Даже два, второй на дачу.

«Про дачу я и забыл, — подумал Владимир Петрович. — Они ведь могли и там побывать».

— Чего ты молчишь! Спать захотел? — она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.

— На даче хорошие замки бесполезны, — задумчиво сказал Фризе. — Вышиб любое окно — и ку–ку.

— Значит, куплю тебе все-таки автомат. И, потом, Володька, ты должен сейчас пожить у меня. Во–первых, ты давно не стоял у меня постоем, во–вторых, обещал, и, в–третьих, тебе будет спокойнее за меня. Правда ведь?

— Владимир Петрович? — Голос звонившего был мягкий, благожелательный.

— Он самый.

— Вам бьет челом писатель Герман Огородников.

— Рад вас слышать, — отозвался Фризе, хотя ни одной книги Германа Огородникова не читал.

— И мне очень приятно, что судьба свела меня с вами.

«Вот еще!» — удивился Владимир Петрович. Этот обмен любезностями мог продолжаться бесконечно. Фраза о судьбе ничуть не заинтересовала следователя. Он не раз сталкивался с людьми, которые обычную вежливость принимали на свой счет со стремительностью группы захвата. Поэтому осторожно спросил:

— У вас ко мне конкретное дело?

— Еще какое конкретное! Я вам все подробности объясню…

— У нас сегодня четверг… — задумчиво начал Фризе, прикидывая, на какой день пригласить писателя, но Огородников перебил его:

— Владимир Петрович, я в двух шагах от вас, в кабинете Олега Михайловича. С его подачи и звоню.

Огородников лишил возможности выбора и Фризе сдался. «Шеф хитер, как старый лис, — подумал он. — Сам звонить не стал. Что ж, надеюсь, что судьба нас тут же и разведет с товарищем писателем. По крайней мере до тех пор, пока у меня появится свободное время».