– Легче стало?

– Поначалу – нет. Риск тут иной. Запредельный и еще более жестокий. Сплошной адреналин. Живешь, как будто в стремительном сне. Потом, когда меня ранило, попал на холм, где, помнишь, ночевали?

Штопор кивнул

– Илья меня выходил. А я как будто проснулся. Другим стал. Понял, что у каждого в жизни своя дорога. И идти по ней надо спокойно, не мельтешить, не злиться, быть тем, кто ты есть. Прежде всего себя уважать, тогда и другие иначе относиться начнут. А то, что я не просто за артефактами охочусь, а Зону пытаюсь понять, обосновать, хотя бы для себя, что и почему тут происходит, – это внутренняя потребность.

Инок вдруг замолчал, словно решил, что уже и так сказал слишком много.

– Привал окончен. – Его голос изменился, стал прежним. – Пошли, нечего рассиживаться.

Тоннель плавно изгибался, теряясь во мраке. Дважды сталкеры поднимались по осыпям, с трудом протискиваясь под самым сводом в узкие лазы, проделанные еще группой Брокера два года назад. Шли относительно спокойно, участки тоннеля, изолированные обвалами, были свободны от мутантов, аномалии – и те попадались редко.

«Долго так продолжаться не может», – думал Инок, поглядывая по сторонам. Пока что их везение объяснялось достаточно просто, но если верить Штопору, дальше начнется разветвленная сеть подземных коммуникаций, где наверняка полно обходных путей, а значит, и мутантов.

Преодолев очередное препятствие, они вышли к еще одной транспортной развязке.

Стоило сталкерам преодолеть лаз, прорытый под самым потолком тоннеля, как невнятные, отдаленные толчки и звуки резко обрели грубую материальность: наверху продолжался бой, видимо, силы «Монолита» до сих пор удерживали рубежи на Радаре.

Инок посмотрел вниз. Первое, что бросилось в глаза, – это обилие различных предметов и останков. Если пройденные участки тоннеля были относительно чистыми, то здесь царил натуральный бардак. Путь перегораживало несколько перевернутых дрезин, испещренных отметинами от пуль. Два боковых ответвления оказались блокированы массивными воротами, из-под свода свисали космы ржавых волос, подле баррикады белели кости, валялось разбитое оружие, тускло отсвечивали рассыпанные толстым слоем автоматные гильзы, в нескольких местах виднелись початые цинки для патронов, громоздилась поломанная офисная мебель.

Инок начал спуск вниз, Штопор и Гурон остались наверху, прикрывая его.

За баррикадой, основу которой составляли массивные перевернутые дрезины с неработающими, обгоревшими электродвигателями, пространство тоннеля вновь расширялось уже знакомым треугольным залом. Инок обследовал баррикаду. Человеческие останки, в изобилии разбросанные вокруг, не истлели, а были обглоданы – об этом свидетельствовали обрывки серо-черной камуфлированной формы и следы зубов на некоторых костях. Но более всего сталкера поразили несколько скелетов псевдособак, валявших тут же. В одном из черепов зияли пулевые отверстия.

– Ну, что там? – раздался по связи вопрос Гурона.

– Ты когда-нибудь слышал о псевдособаках, живущих в подземельях?

– Нет. Никогда.

– Вот и я не слышал. – Голос Инока прозвучал озадачено. – Но тут отбивались именно от них. – Он перелез через препятствие и увидел вполне предсказуемую картину: пространство за баррикадой усеивали останки псевдособак, среди которых обнаружилось несколько скелетов слепых псов и даже пара снорков. – Тут происходил натуральный штурм. Только не пойму, кто отбивался от мутантов? Форма незнакомая, экипировка минимальная. Бронежилетов – и тех нет.

– Серый камуфляж продается в любом магазине, в отделе «сопутствующие товары», – высказался Штопор.

– Вы исследовали боковые проходы, когда проходили тут два года назад? – спросил Инок, приближаясь к огромным воротам, запирающим вход в один из тоннелей.

– Только в первом ответвлении, – ответил ветеран. – И еще несколько раз проверяли тоннели, расположенные дальше, на подступах к Припяти. А конкретно эти – нет. Не до того было. Спешили. И лишних приключений искать не хотелось.

– Спускайтесь. – Инок обошел космы свисающих со свода ржавых волос и на короткой дистанции сумел разглядеть, что в массивных воротах есть две двери, рассчитанные под человеческий рост. Одна из них была приоткрыта, на пороге лежал высохший, мумифицированный труп, который по непонятной причине не тронули мутанты.

«Форма на нем странная». – Он присел, попробовал перевернуть лежащее лицом вниз тело, но оно как будто присохло к полу. Ощутив сопротивление, Инок не стал прикладывать чрезмерных усилий, понимая, что в лучшем случае в руках останется лишь клок непонятной униформы. – «Похоже на костюм биологической защиты». – Он поискал взглядом маркировку на ткани, но тщетно – тело пролежало тут несколько лет, и белый цельнокроеный гермокостюм успел покрыться въевшейся в него грязью, колониями цепких лишайников, утратив первоначальный цвет, превратившись в серую, местами разъеденную какими-то химическими соединениями массу.