— Ты это серьезно? Думаешь, я хочу, чтобы джентри захватили мой мир?

— Нет, я вовсе так не думаю. Но Майвенн хотела убедиться в твоей позиции. Она противостояла королю Бурь прежде, и у нее нет ни малейшего желания наблюдать за вторжением сейчас. Она скорее поставит на Мир Иной, на то, чтобы остаться там и сделать этот мир своим домом.

— Умная женщина, — с горечью заметила я. — Хотела бы я, чтобы все джентри там и оставались.

— Ты недооцениваешь Мир Иной. Он по–своему хорош.

— Да что ты? Итак, ты считаешь себя одним из них?

— Я считаю себя частью обоих миров. Таким уж я уродился. В точности так же, как и ты.

— Нет. Миру Иному я не принадлежу. — Я смотрела в сторону невидящим взглядом, ощущая внезапно накатившую усталость. — Хотя иногда не чувствую себя частью и этого мира.

Кийо подошел и присел на кровать. Его темные глаза излучали понимание.

— Не говори так.

Я отвела взгляд, чтобы он не заметил набегающих слез.

— Я не понимаю, что происходит. Все… все стало другим. Я и шага не могу сделать, чтобы кто–нибудь не попытался меня изнасиловать, не могу доверять тем, кого люблю. — Я повернулась к нему. — Я даже тебе не могу доверять.

Кийо протянул руку и дотронулся до моей щеки.

— Нет, можешь, Эжени. Я спал с тобой не для того, чтобы ты забеременела, даже не потому, что ты так привлекательна, хотя это было дополнительным плюсом. Ты понравилась мне и все еще нравишься. Я хочу, чтобы между нами что–то было.

Он опустил ладонь мне на шею, на плечо, провел по руке. Его пальцы медленно скользили по змее Гекаты.

По коже у меня побежали мурашки.

— Не смотри на меня так. Я не собираюсь беременеть.

— Контрацептивные технологии — замечательная штука.

— Я не могу связываться с тобой.

— Почему нет?

Слова давались мне с болью.

— Потому!.. Ты такой…

Он уронил руку.

— Я все тот же.

— Да знаю, знаю я. Такой же, как и я. Кийо, ты должен понять… Мне нужно со стольким сейчас разобраться. Я просто… ну, я просто не могу. Не сейчас. Может быть…

Я смотрела на него, на доброе, умное лицо, на тело, такое близкое, тлеющее от страсти.

— Возможно, когда–нибудь нам удастся…

Наверное, на моем лице как–то отразились эти чувства и мысль о том, что Кийо по–прежнему нравится мне, я все еще его хотела, как бы ни пугала меня эта близость. Привычная озорная улыбка изогнула его губы.

Кийо взял меня за подбородок и поцеловал в щеку.

— Тогда позволь остаться твоим другом.

Я закрыла глаза и позволила его теплу окутать меня.

— Друзья так не дышат в ухо.

— Мы будем особенными друзьями.

— Кийо!..

Он слегка отстранился, по–прежнему улыбаясь.

— В самом деле, Эжени. Если мы не можем быть любовниками, то я по–прежнему хочу остаться в твоей жизни, хочу помочь, защитить.

Я напряглась, и моя прежняя язвительность высунула нос поверх эмоционального болота.

— Мне не нужна защита.

— Ты не представляешь, чего это будет стоить.

— До сих пор я справлялась.

— Боже, ты просто невероятная женщина, — восхищенно проговорил он. — Но с тобой безумно тяжело. Разреши хоть кому–нибудь помочь тебе.

Я упорно смотрела вперед. Кийо помрачнел.

— Они придут за тобой! Неужели ты думаешь, что я стану сидеть и смотреть на то, как все эти типы мучают и насилуют тебя?

Жар в его голосе обжигал. Он злился не на меня, а из–за меня. Никто и никогда до сих пор не смотрел на меня так. Выражение его лица говорило о том, что я много значу для него, что он готов бросить вызов аду, защищая меня. Сила его эмоций захлестывала, возбуждала, пугала. Я не знала, что делать.

Кийо снова читал все по моему лицу. На этот раз он притянул меня к себе. Я не сопротивлялась.

— Позволь помочь тебе, — сказал он.

— Как? Ты живешь в полутора часах езды отсюда.

Он прижался лицом к моим волосам.

— Я буду ездить каждый день.

— Господи боже!..

— Я серьезно. Знаю, я не могу быть с тобой постоянно, но сделаю все, что в моих силах.

— Будешь ходить за мной по пятам, словно какой–нибудь телохранитель?

— Если тебе станет легче, то могу делать это в обличье лиса.

Я невольно рассмеялась и крепче обняла его. Я знала, что не стоит нам так обниматься, но, если честно… после всего случившегося это успокаивало, хотя и заводило тоже.

— Каково это, кстати?

— Каково что?

— Быть лисом. Странно?

— Не знаю. Я всегда был таким. Другого образа жизни я не знаю.

— Да, но… Почему бы просто не оставаться все время человеком?

— В обличье лиса я сильнее. Так сподручнее драться.

— Да ты и в человеческом теле не слаб.

— Кроме того, дамы считают лисиц милыми.