Наконец, Юрий открыл глаза. Он повел вокруг себя мутным взглядом и остановил его на Макаре. Сперва он, очевидно, не мог ничего уяснить себе; затем на его лице выразилось безграничное изумление.

— Макар? Ты?! — прошептал он срывающимся голосом. И, помолчав с минуту, добавил, чуть дыша:

— А где Любочка?

— Вот это мне и самому хотелось бы знать, — ответил Макар. — Да ты лежи, не тормошись. Отдышишься, так наговоримся еще.

Оглядевшись вокруг, ребята заметили возле печки брошенную одежду Юрия. Тут было и белье, и брюки, и френч, и шинель с погонами. Перевязав офицеру раненую руку, ребята одели его и, подложив ему под голову шинель убитого бандита, терпеливо стали дожидаться, когда он придет в себя.

В голове Следопыта уже начал складываться план спасения Любочки. Встреча с Юрием сулила много удачи.

Прошло не меньше часа, пока, наконец, Юрий не оправился настолько, что смог связно разговаривать. Ребята поделились с ним хлебом и колбасой, застрявшими у них в карманах еще со вчерашнего вечера, и, закусив, он порозовел и успокоился.

— Какая нелегкая тебя сюда понесла? — спросил его Макар.

— Это длинная история, — отвечал Юрий. — Спасибо тебе, разбойник, что спас меня. Но сам-то ты как здесь очутился? Ведь ты, помнится, служил в Красной армии?

— Служил, — хитро усмехнулся Макар. — Стало быть, мы с тобой — враги, и выручать тебя мне совсем не пристало.

— Что ж, убей — и дело с концом, — пожал плечами Юрий. — Все равно, теперь все наше дело провалилось.

— Да, вам теперь крышка, — подтвердил Следопыт. — Вперед наука, — не воевали бы с мужиками. А убить тебя я не убью: когда мы рубились, так оба были при шашках и винтовках, а теперь ты уж не офицер, а просто голый дурак. Да и я не бандит: лежачего не бьют.

— Ты хороший парень, — слабо улыбнулся Юрий. — Я очень рад, что ты остался жив тогда, в схватке… А только ты сам, дурачок, ничего не смыслишь: не хотели мы вовсе с вами воевать, хотели только большевиков прогнать.

— Кабы вы только этого хотели, так не стали бы землю у мужиков обратно отбирать, — возразил Макар, — не стали бы походя рабочих вешать. Полно врать, не до того!

— Нет, Макар, ты главного не понимаешь: мы думали Россию спасти, надеялись, что она опять станет сильной, единой, великой.

— Затем и англичан с танками звали? Что ж, Россия наша — из одних помещиков, что ль? Эх, брось, слушать тебя досадно! Расскажи-ка лучше, как сюда попал.

— Сперва, как ты уж знаешь, я служил на северном фронте. Я был в отпуску, когда мы с тобой встретились в нашей деревне, в первый раз. Ты, конечно, помнишь Милорадовку? Любочка выпустила из корчмы сначала тебя, а потом Герша и убежала от нас, мы ее долго искали, но не могли найти. Потом мне пришлось опять уехать в армию, но я знал, что отец продолжает ее разыскивать. Когда началось наше отступление от Орла, а на Украине вспыхнуло восстание, я выпросил себе перевод в партизанский отряд отца, чтобы руководить его действиями и поскорей отыскать сестру…

— Это шайка-то из кулаков и помещиков?

— Называй, как хочешь… Совершенно случайно мы узнали, что Герша видели в Донбассе, и сейчас же отправились сюда. Здесь на нас вчера вечером напала банда батьки Долбни, бандита и мерзавца, который грабит одинаково и мужиков, и помещиков, и рабочих, и мещан. Я попался к ним в плен, и они начали меня пытать. Вот и всё.

— Так не ваша ли шайка нынче село подожгла? — спросил Макар, сердито блеснув глазами. — Мужики говорили, будто белые разыскивали каких-то бандитов, не могли найти — и со зла расстреляли деревню.

Юрий побледнел.

— Да, это наверное отец разыскивал меня и хотел отомстить за мою смерть, — прошептал он. — Зачем это? Какое дикое безумие!

— Все вы тигры, — крикнул Егорка, сжимая кулаки, — и самое лучшее — всех вас перестрелять поскорей, а не спасать.

— Похоже, что мы превратились в тигров. Мы хотели добра России, и сами избиваем ее, — глухо сказал Юрий. — Что ж, опять говорю: я готов умереть!

— Оставим этот разговор, — перебил его Макар. — Убьем мы тебя — твой отец набедокурит. Его поймаем — тысяча других найдется. Мы со всеми бандитами иным манером справимся, на то у нас и армия. Ты лучше поразмысли, как нам Любочку выручить. Она мне когда-то помогла убежать, а долг платежом красен, как говорится. Контрразведка ее зацапала.

И Следопыт рассказал Юрию, как они взорвали снаряды и как попалась Любочка, запутавшись волосами в колючей проволоке.

— Значит, она вам передалась? — задумчиво сказал Юрий. — Ну, что ж, может быть она и права… Конечно, надо спасать сестренку: ее за это повесят.

— За то, что она хочет прекратить войну? — спросил Макар.

— Да, за это самое.

— Вот видите, какие вы добрые! — усмехнулся мальчик. — А она-то хлопотала — говорила, что должна всех любить.