Убедившись в тщетности дальнейших поисков, он вернулся к найденной экипировке, проверил автомат, закинул его за плечо и принялся очищать от налипшей листвы кевларовую броню, когда за спиной раздались неосторожные шаги.

Лозин резко обернулся, вскидывая «шторм».

– Жить надоело? – секунду спустя неприязненно осведомился лейтенант, узнав Херберта.

– Нет… – выдавил побледневший американец.

– Тогда не подходи ко мне со спины, – сухо посоветовал ему Иван.

Херберт не ответил, переминаясь с ноги на ногу.

– Я пришел поговорить, – наконец произнес он.

– О чем?

– Ты не доверяешь мне. Это плохо.

Лозин криво усмехнулся.

– Естественно, не доверяю, – согласился он. – И не смогу это сделать при всем желании.

– Почему? – упрямо переспросил Херберт.

– Потому что НАСА и Министерство обороны США не суть одно и то же, – спокойно пояснил Лозин. – Я знаю, сколько времени требуется для оформления пропуска на выезд за пределы части. Тебя предупредили о превентивном ядерном ударе не за час до катастрофы, а как минимум часа за три, иначе ты бы не успел оказаться вне городской черты.

В скупой лаконичной констатации фактов не прозвучало ни ненависти, ни отвращения, лишь ствол «шторма» холодно смотрел в сторону американца, выдавая запредельное напряжение этих секунд.

Глаза Херберта потемнели, казалось, он борется с самим собой, но эта непонятная внутренняя схватка длилась лишь миг…

– Я боялся… Ты был злым… Но я пришел сюда, чтобы сказать тебе… – Джон мучительно подбирал русские слова, и Лозин, внимательно наблюдавший за ним, внезапно осознал абсурдность ситуации. Имело ли теперь значение, кто и кем являлся в невозвратимом прошлом?

Да, — мысленно ответил себе лейтенант, а вслух произнес:

– Ты ведь не сотрудник НАСА, Джон?

Херберт вздрогнул.

– Я двадцать лет работал на агентство, – ответил он. – У меня было имя и репутация в кругу научных специалистов. Но год назад… – Он запнулся, а потом безнадежно махнул рукой: – Я совершил… как это сказать? Гражданский поступок…

Иван прищурился, уже догадываясь, куда клонит Джон, но решил не задавать ему наводящих вопросов.

– Ко мне пришли люди, – продолжил Херберт после непродолжительной паузы. – Это были агенты Центрального разведывательного управления. Они сказали, что моя репутация ученого-астрофизика является отличным… – Он опять запнулся, подбирая правильное слово.

– Прикрытием? – подсказал лейтенант.

– Да… Я предвзято относился к твоей стране, Иван, и дал им свое согласие. Меня завербовали. Я получил звание капитана и прошел полугодичную подготовку в штате Флорида… – Он внезапно замолчал, а когда заговорил вновь, в голосе Херберта ясно звучала запоздалая горечь: – Они использовали мое имя, мою репутацию… Я только теперь понимаю это… – Он говорил сбивчиво, но общий смысл его фраз был понятен лейтенанту. – В вашу дивизию не мог проникнуть рядовой агент, а меня как известного ученого не раз приглашали для консультаций и обмена опытом по некоторым специфическим вопросам… – Он вдруг безнадежно махнул рукой. – Я должен был сознаться в этом раньше, но Насте было все равно, кто я, а ты… – Он снова замялся, а затем добавил: – Я испугался, Иван…

– Ладно, Джон… Проехали… – проронил Лозин, опуская автомат.

Лицо Херберта вытянулось. Вероятно, он не ожидал подобной реакции со стороны русского офицера.

Прошла минута, может, больше, прежде чем до него дошел истинный смысл произошедшего.

– Ты не станешь…

– Садись рядом, – перебил его Иван и, невесело усмехнувшись, пояснил: – Я тоже не был космополитом. Все круто изменилось, Джон. Глупо оглядываться на прошлые отношения между странами, когда нашей родиной стала вся Земля.

Херберт молча сел рядом с ним, пытаясь осмыслить новое мироощущение, скупо, но точно изложенное лейтенантом.

Общая беда стерла границы, расовые различия, нивелировала моральные ценности – это следовало понять, прежде чем мыслить дальше, в поисках выхода из сложившейся ситуации.

– Я не знаю, что мне делать… – глухо произнес Херберт в наступившей тишине. – Я устал бояться… Рано или поздно они доберутся до нас…

Лозин кивнул.

– Если будем сидеть сложа руки, непременно доберутся, – согласился он.

– Но мы не можем сопротивляться!.. – вскинув голову, произнес Херберт. – Ты не видел Чужих… Они обращаются с людьми, как со скотом, а тех, кто пытается сопротивляться, убивают. Техника пришельцев в корне отличается от нашей… – Он вдруг заговорил быстро, почти взахлеб. – Их корабли движутся совершенно беззвучно, свободно маневрируя на любых высотах. В качестве оружия пришельцы используют лазерные установки, как ручные, так и стационарные. Это я видел своими глазами. Ты понимаешь меня, Иван?! – Джон вдруг сдавленно закашлялся и умолк, неподвижно глядя в одну точку.