В августе 1969 года, после двух лет учебы в Военном институте иностранных языков (ВИИЯ), я, 19-летний мальчишка, с группой своих однокурсников впервые ступил на землю «страны пирамид» в качестве стажера-военного переводчика арабского языка. В тот период своей современной истории Египет вместе с Сирией и Иорданией находился в состоянии вооруженного конфликта с Израилем, получившего название «войны на истощение». Поддерживавший арабские страны Советский Союз оказывал Египту широкомасштабную военную помощь. Египетская армия была оснащена практически только советским оружием. По всему фронту и в тылу, в одних окопах и штабах сидели вместе египетские военнослужащие и советские военные советники, специалисты и переводчики. Один из моих тогдашних коллег, ныне известный журналист, ведущий информационной программы радиостанции «Маяк» Евгений Грачев, очень емко и пронзительно описал эту ситуацию в сочиненной им и мгновенно распространившейся среди наших «египтян» песне «Эль-Кантара»:

…9 марта 1970 г. я прибыл на новое место службы — военно-воздушную базу Каиро Уэст. Здесь мне предстояло исполнять обязанности переводчика дежурного расчета командного пункта зенитной ракетной бригады, входившей в состав советского соединения ПВО, направленного в Египет решением руководства СССР по личной просьбе президента Гамаля Абдель Насера.

После представления командиру бригады полковнику Жай-воронку Борису Ивановичу, заместителю командира бригады полковнику Пожидаеву Ивану Егоровичу, начальнику политотдела полковнику Пробылову Ивану Васильевичу и дежурившему в тот день на КП начальнику штаба подполковнику Ржеусскому Эдуарду Михайловичу весь оставшийся день меня опекали молодые офицеры-связисты Виктор Кривое и Вячеслав Бабин. Последний и на ночлег устроил со своим взводом в одном из самолетных ангаров.

Но спать в ту ночь не пришлось. Уже без четверти двенадцать я стоял на КП перед начальником штаба:

— Михаил! Ты знаешь такую железнодорожную станцию Хататба?

— Нет, не знаю.

— Может быть, встречалось тебе где-нибудь это название?

— Нигде и никогда.

— Ну, тогда слушай приказ.

И Эдуард Михайлович Ржеусский (он же, по всеобщему определению, «штаны-парашютом, глаза-помидором») коротко поставил задачу «ударной группе» в составе главного инженера бригады майора Тарасова Леонида Дмитриевича, его заместителя капитана Латышева Виктора Ивановича и меня. Нам предстояло выехать на машине из Каиро Уэста по направлению к Александрии, через 40 километров повернуть направо и затем, никуда не сворачивая, ехать прямо до станции Эль-Хататба. Туда, по поступившим сведениям, этой ночью должен был придти эшелон с нашими «изделиями». Необходимо было подтвердить получение данной информации арабской стороной и договориться с начальником станции о порядке разгрузки-погрузки.

После столь исчерпывающего «целеуказания» нам оставалось только забраться в машину и, разрезая светом фар почти ощутимую «тьму египетскую», мчаться выполнять полученное задание.

Мы, естественно, так и сделали. Но, проехав 40 километров по пустынной дороге Каир-Александрия, не обнаружили даже намека на поворот. С таким же успехом преодолели еще 5 километров. Подумали, может быть, пропустили его. Вернулись на 20 километров назад. Результат тот же. В конце концов проклятый поворот был обнаружен и таким образом посрамлен на… 60-м километре от Каиро Уэста.

Дальше — больше. Через несколько километров после поворота подъезжаем к развилке. Вот уж, поистине, если не повезет, то и на верблюде собака укусит. Решили взять влево. Через четверть часа пути все втроем начинаем инстинктивно понимать, что заехали не туда. Возвращаемся к развилке и забираем вправо. Вдруг, о, удача, догоняем остановившуюся на минуту египетскую армейскую колонну. Пулей вылетаю из машины и бегу за идущем вдоль колонны майором. Как оказалось, не хватило совсем немного. Действительно, через пять минут проезжаем деревушку, пересекаем железнодорожные пути, спускаемся вниз и… оказываемся на берегу Нила. Станция же так и не появилась. Но, как говорится, нет худа без добра. Впереди по курсу различаем знакомый силуэт застывшей на дороге радий-ной машины. После долгих расспросов из-за закрытой наглухо двери и уговоров с нашей стороны радиостанция открылась, и в половине третьего ночи увидели два измученных, но изумленных, светящихся неподдельной радостью лица коллег из соседней бригады, которых оставили охранять столь несовершенный экземпляр автомобильной техники. Чуть ли не со слезами на глазах ребята просили нас оперативно связаться со своей бригадой, чтобы их, как можно быстрее забрали с «места вынужденной дислокации». Мы клятвенно пообещали, что, как только вернемся на наш КП, то сообщим об этом ночном «рандеву» их отцам-командирам, что свято выполнили.

Тем не менее, станция Эль-Хататба продолжала оставаться для нас «терра инкогнита». Тогда было принято самое мудрое в тех условиях решение: вернуться чуть назад и ехать прямо по железнодорожным путям. Так, наш «газик», как заправский паровоз, прогромыхал в абсолютной тишине до платформы, и в три часа ночи, наконец-то, постучались в дверь помещения дежурного по станции. Четверть часа ушло на то, чтобы разбудить спящего ну очень крепким сном «ночного начальника» и объяснить ему, кто мы такие и что от него хотим. Когда же до него дошло, о каких «изделиях» идет речь, он тут же окончательно проснулся и уже вразумительно ответил, что никакой информации пока не получал, но, возможно, об этом знают на находящейся в паре километров отсюда товарной станции. На этом с ним расстались, пожелав дальнейших приятных сновидений.

Добравшись затем до товарной станции Эль-Хататба и обнаружив на воротах окружающей ее ограды огромный амбарный замок, наша группа поняла бесплодность своих притязаний, по крайней мере до утра, на получение какой-либо важной для нас информации. Поэтому с чувством честно, хотя и не до конца исполненного долга, даже не заснули, а просто забылись на время: кто, скрючившись поудобнее прямо в машине, а кто, расстелив на египетском песочке не менее египетскую шинельку. Утром, восстав ото сна и позавтракав традиционным «сухим пайком», холодным как весенняя ночь в пустыне, стали ждать начальника товарной станции. К сожалению, он тоже ничего конкретного сообщить не мог. Нам оставалось только возвратиться на свой КП и доложить обстановку на ЦКП ПВО в стольный град Каир. Но «закон подлости» сработал и на этот раз. Буквально через день оттуда сообщили, что наши «изделия» уже стоят на товарной станции Эль-Хататба». И началось…