Выяснилось, что наша группа авиационных специалистов в составе одиннадцати человек в ближайшее время должна отправиться в Арабскую Республику Египет для переучивания летного и технического состава на новый тип самолета С-32. Из всей группы был один единственный летчик — автор этих строк. Срок командировки — 6 месяцев. Меня, в то время заместителя командира полка, назначили старшим группы.

Командующий в лаконичной форме акцентировал наше внимание на особенностях выполнения ответственного правительственного задания и выразил уверенность, что мы успешно справимся с поставленной задачей и ровно через полгода благополучно возвратимся домой. Срочность командировки генерал Ба-занов П.В. объяснил тем, что самолеты, на которых должны будут летать арабские летчики, в полуразобранном виде уже находятся на пути в Египет. Когда их там соберут, мы тоже должны быть там.

В этот же день лайнер Ил-62 доставил нас из Хабаровска в Москву. Так началась египетская командировка, которая оставила у меня очень хорошие воспоминания, несмотря на то, что она была далеко не легкой.

Каждому специалисту нашей группы задача и цель командировки, как говорят, в общем и целом были ясны, хотя отдельных непонятных вопросов было больше чем достаточно. Пожалуй, самым главным из всех был вопрос, каким образом читать лекцию или проводить другие занятия, когда мы не знаем арабского языка, а в свою очередь арабские авиаторы не знают русского? Нам сказали, что будут русские переводчики. Но впоследствии оказалось, что переводчики — это молодые ребята, которые ехали в Египет на студенческую практику. Им тяжело было разобраться с авиационной терминологией даже на русском языке, а ведь потом нужно было летчикам переводить на арабский или английский язык.

В общем, рой тревожных мыслей кружился в голове все шесть дней специальной подготовки, которую проводили с нами в Москве. Лично меня несколько успокаивало то, что ровно год тому назад мне пришлось выполнять правительственное задание в Афганистане, где мы в составе группы из трех самолетов Су-7 БМК участвовали в воздушном параде в честь дня независимости этой страны. Задание тогда, как и теперь, было очень ответственным. В составе парадного расчета (34 самолета различных типов) мы должны были пройти над центральной площадью Кабула на высоте 150 метров и скорости 1000 км/ч. Характерная деталь: высота 150 м была определена из расчета, чтобы король Мухамед Захир Шах, наблюдая наш пролет, не поднимал и не опускал голову, т. е. высота полета полностью зависела от направления королевского взгляда. Но я до сих пор не уверен, что такое «указание» отдал сам король. Очевидно, решили «ударить по голяшке» ретивые ребята из многочисленной королевской свиты.

Вопрос выдерживания скорости нас не волновал — это делается очень просто, а вот снизиться с пяти тысяч метров до 150 м за 5–6 километров до центральной площади Кабула в условиях сильно пересеченной гористой местности было нелегко и… небезопасно.

После каждого тренировочного полета (а их было пять) мы вылезали из кабин в поту. Но на параде прошли отлично, за что были награждены ценными подарками афганским и нашим командованием.

Но тогда никого не надо было учить. Мы отвечали только за себя, показывали возможности нашей техники и свое личное мастерство. Теперь же, в Египте, нам предстояло свои знания и опыт передать летному и техническому составу АРЕ. Задуматься было над чем.

В последний день перед отлетом в Каир я зашел в Главный штаб ВВС, чтобы окончательно утрясти некоторые вопросы по командировке. После встреч и плодотворных бесед со многими специалистами мне посоветовали обязательно встретиться с полковником Лаврентьевым Евгением Алексеевичем. Наша беседа с ним длилась часа полтора. Все, что было мне сказано этим замечательным человеком, пригодилось не только в Египте, но и в ходе моей дальнейшей службы после возвращения из командировки. Грамотные деловые ответы я получил на все свои вопросы. «Ну, а когда прилетишь в Египет, — подчеркнул Евгений Алексеевич, — там уж действуй по обстановке».

Таким образом, после солидной подготовки в Москве каждый специалист нашей группы почувствовал, что он «врос» в Египет, хотя неясных моментов еще оставалось много.

Итак, наступил день отлета. Шереметьевский аэропорт. Быстро проходим таможенные формальности. Закрывается за нами последняя пограничная дверь и мы, хотя пока еще в Москве, но уже за границей. Дальше обычная посадка в наш родной Ил-62, короткий инструктаж бортпроводницы и долгожданный взлет.

Полет по маршруту над нашей территорией, конечно, никого из нас не удивил, но когда бортпроводница сообщила, что пролетаем над столицей Турции Анкарой, все с большим интересом прильнули к иллюминаторам. А вскоре там далеко внизу заблестела темно-синяя водная гладь — полет продолжался над Средиземным морем.

О том, что наш авиалайнер подлетает к Египту, мы догадались, издалека увидев характерную конфигурацию береговой черты Средиземного моря.

Вскоре самолет пошел на снижение, и под нами потянулась серая без каких-либо ориентиров и признаков жизни песчаная Ливийская пустыня. Увлекшись наблюдением за местностью, мы не заметили, как подошли к посадке. Следует еле заметное касание колес, и наш Ил-62 уже катится по взлетно-посадочной полосе… Каир.

После заруливания на стоянку получилось так, что из самолета наша группа выходила первой. Все сразу заметили, что слева от самолета стоит камуфлированный бронетранспортер, на котором сверху сидело человек 10 солдат с автоматами, стволы которых были направлены точно на нас. Признаюсь, стало как-то не по себе. Мелькнула мысль: «Вот это встреча!». Потом, правда, нам объяснили, что команда бронетранспортера выполняет задачу по охране пассажиров от возможных диверсий.

В здании каирского аэропорта встретил нас советский представитель и автобусом доставил в гостиницу, огромное серое здание на окраине Каира.

День уже близился к вечеру. Мы поужинали «чем бог послал», и вскоре весь личный состав группы уснул богатырским сном.

А утром следующего дня нас пригласили в штаб египетских ВВС, где наши старшие советники Герой Советского Союза генерал-майор авиации Долгарев Павел Михайлович и генерал-майор авиации Загайный Павел Алексеевич приказали мне в недельный срок составить программу переучивания летного и технического состава АРЕ на самолет С-32, представить ее на утверждение нашего и египетского руководства.