Эмеральд обозвал своих людей идиотами, обозвал и себя зато, что связался с такими, и проклял приказы, пригнавшие его в Шасессеру. Затем велел перестроиться. Вперед вышли двое с гладиаторскими сетями.

Чаз самоубийственным геройством не страдал и тоже отступил. Но люди с сетями дело знали. Ложный выпад, еще один, сеть летит — к ногам, к мечу. На Чаза обрушился град кирпичных обломков. Один врезался в щиколотку — и варвар отвлекся на мгновение.

Взлетевшую высоко сеть он отбил, но правая нога попалась в другую, брошенную низко. Чаз рухнул — и вся толпа бросилась на него. Он ревел и выл, пинал, махал кулаками и кусался, разбрасывая крепышей по аллее, пока Эмеральд не подскочил картинно и не тяпнул по твердому северному черепу кисетом, прихваченным у Святоши.

Чаз провалился в темень.

Вар очнулся в болезненно дергающемся туманном мире. Сперва показалось: вокруг огромный темный амфитеатр, стены где-то в невообразимой дали, лампы на них — крошечные искорки среди ночи. Затем реальность собралась с силами — и ошарашенному Вару открылась комната, загроможденная аляповатой восточной мебелью. Перед пышно изукрашенным гобеленом прохаживалась стройная золотокожая женщина невероятной красоты — крохотная и юная, хотя явно не ребенок. Двигалась она с животной грацией — и бедная голова Вара закружилась еще сильнее.

Заговорила тихо. Ей ответил приглушенный мужской голос. Вар слов не разобрал, но голос показался знакомым. Женщина глянула на пленников.

Ну и удивительные же глаза! Огромные, зеленые — в таких мужская душа тонет невозвратно. От этой малютки и каменное сердце растает!

Повернулась к собеседнику:

— Жаловаться нет смысла. Эмеральд не здесь. Да и никаких изменений в план внести нельзя, пока не явится Господин.

Мужской голос сделался визгливей, но слов было по-прежнему не разобрать. Вару очень захотелось взглянуть на его хозяина.

— Твои желания важны лишь настолько, насколько совпадают с волей Господина, — ответила женщина.

Мужской голос стал сердитым, угрожающим. Женщина улыбнулась, показала на пленников:

— Хочешь к ним? Или будешь исполнять волю Господина?

Жалобы и угрозы стихли.

Тем временем мир вокруг Вара качался, дергался, сжимался и неподобающе переворачивался. Затем снова обрушилась тьма.

Когда Вар пришел в себя, к его лицу подобрался здоровенный мохнатый кот. Принялся невозмутимо обнюхивать.

Другой мужской голос проворчал что-то на восточном языке. Затопало множество ног, кто-то закряхтел. Рядом плюхнулось тело. Коренастый грубый крепыш склонился над ним, втиснул что-то маленькое, коричневое меж обмякших губ.

«Да это Чаз! Еще один из команды попался. Что же происходит?» — изумился про себя Вар.

— Эмеральд, нашему другу не нравится то, как мы это делаем, — сообщила женщина. — По нему, мы слишком медлим.

— Приятель, я сюда явился с дюжиной людей, как ты и просил! — огрызнулся крепыш. — Уже пятеро — трупы, у двоих кости переломаны. Ты нам наврал. Когда прибудет Господин, ты за это ответишь!

Знакомый невнятный голос ответил — и в нем слышался страх.

— Твой план вполне здравый, — заметила женщина. — По нему и будем действовать. Изолируем сына Защитника от его помощников, затем займемся им самим. Когда явится Господин, это будет нетрудно.

«Господин, господин… кто ж это?» — подумал Вар.

— Нашел бы ты местных помощников, — предложил Эмеральд. — Я не могу больше своих терять.

Послышались шаги — кто-то подошел к лежащим Вару, Святоше и Чазу. На нем была тяжелая маска из папье-маше с двумя узкими прорезями для глаз. Человек в маске рассмеялся:

— Да я хоть армию найму! Эти мне нужны все!

Вар снова почувствовал: где-то уже видел его и слышал.

— Ну так иди и нанимай! — буркнул Эмеральд.

Человек в маске ушел.

Эмеральд и женщина принялись переговариваться вполголоса. Мир вокруг Вара по-прежнему дрожал. К тому же ужасно разболелась голова. Но заметил: Святоша начал приходить в себя. Чаз, правда, лежал трупом.

Но тьма вновь опустилась на Вара.

Рассеялась она с возгласом: «Господин, Господин!» У золотокожей женщины прямо дыхание перехватило.

«Очень к месту», — подумал Вар, уплывая на волнах дурноты.

Увиденное потом показалось частью кошмара, навеянного дурманным зельем. На Вара глядел жуткий карлик. Ростом не выше Су-Ча, но с головой нормального мужчины, одет по-восточному. Стоял, сцепив руки, на пальцах — золотые латы, чтоб защитить длиннющие ногти. От карлика так и разило злобой.

— Вот он, Господин.

Золотокожая женщина лежала перед ним ничком. Эмеральда поблизости не было.

Тот занимался выслеживанием оставшихся приятелей Ездока. Людей у Эмеральда было мало, пришлось прибегнуть к хитрости. Он расставил команду по местам, затем вышел робко навстречу компаньонам Ездока. Поклонился, загородив дорогу, заговорил на ломаном шасессерийском.