— Ты знаешь о нём что-нибудь? — спросил я — В моём свитке написано, что с Большим магическим посохом уже не будет нужен ни скорпионий, ни жабий пурпур. С его помощью можно будет наделать для магов тысячи точно таких же магических посохов, но в том-то всё и дело, что они не только источник магии, но ещё и оружие страшной силы. Думаю, что этого ни в коем случае нельзя делать. Всех тех чёрных жаб, которых моряки "Фурии" поймали в Лингийском болоте, уже приручили. Довольно скоро они вырастут и тогда из них можно будет извлечь магический пурпур даже не убивая чёрных жаб. Если их хорошо кормить, то они ничем не хуже любых других домашних животных. Думаю, что то же самое может случиться и со скорпионами. Не знаю почему, но я никогда не убиваю скорпионов.

Сирена улыбнулась мне. Её улыбка была просто обворожительна и мне захотелось поцеловать эту девушку, цвет лица которой в пламени масляных светильников был точно такой же, как и у обыкновенных девушек. Аквиана, продолжая улыбаться, кивнула:

— Всё правильно, Алекс. Большие скорпионы вовсе не какие-то там злобные чудовища и к тому же очень немногие вырастают до таких размеров, что начинают представлять из себя интерес для охотников за их пурпуром. Он у них находится не в черепной коробке, как у чёрной жабы, хотя и до него можно добраться, а в основании ядовитого жала. Эти скорпионы рождаются вовсе не в Великой пустыне Закрытого Изенда, а в Медовых Песках. Их переносит туда на себе Повелительница неба и рассеивает среди песков. Из тысячи остаётся в живых и вырастает всего один скорпион. Остальные погибают. Если бы люди хотя бы кормили самых больших мясом, то они не поедали бы с голода друг друга и не превращались в чудовищ, но куда большее их число всё же гибнет в пасти Хозяина пустыни. Вот его нужно обязательно уничтожить, но я не знаю, как ты сможешь сохранить жизнь остальным магическим животным, ведь ты мечтаешь создать Великий магический посох, чтобы потом спрятать его. Мне отчего-то кажется, что ты не станешь изготавливать множество точно таких же посохов и предпочтёшь сделать так, чтобы люди просто выращивали скорпионов и чёрных жаб. Или я всё-таки ошибаюсь, Алекс?

Сдержавшись, чтобы не броситься к девушке и не начать доказывать ей обратное другими способами, я сказал, посмеиваясь:

— Правильно мыслишь, Акви. Магия моего мира позволит мне усыпить их безболезненно забрать магические артефакты, которые они носят на своём теле: золотое перо альбатроса, маленькие золотые рога оленя и тоже маленькие золотые рога быка, а также два третьих глаза льва и волка — изумрудный и рубиновый. В принципе я мог не убивать даже гигантского чёрного медведя, но если он действительно был чудовищем, то значит правильно сделал, что грохнул его. От него действительно было людям много вреда, как и от чёрной жабы.

— Тем самым ты убьёшь их, Алекс, — печально сказала Аквиана и горестно вздохнула, — они ведь просто истекут кровью, а вместе с ней улетучится вся та магическая сила, которая делала их вечными. Алекс, они ведь не такие уж и огромные, как об этом говорят.

От слов Аквианы в моих мозгах всё окончательно встало на место и я немедленно извлёк из магической сумы пять самых странных ювелирных украшений. Они же были также ещё и самыми тяжелыми. Девушка возлегала на оттоманке, причём укрыв хвост покрывалом, но чуть ли не выставив напоказ своё лоно, у неё, якобы случайно, задралась вверх короткая туника, а я сидел на второй, стоящей напротив в небольшом, уютном гроте. Сотворив магический воздушный столик, я выложил на него блестящее перо голубовато-белого металла, всё усыпанное бриллиантами, две короны размером с бокал, также с бриллиантами, и две круглых брошки, одну с рубином, поменьше, а вторую с изумрудом, побольше. Их все объединяло то, что они имели довольно толстые, два с половиной миллиметра, штифты длиной в тридцать пять миллиметров, причём изогнутые. Показав их девушке, я сказал:

— Акви, мне нужно просто заменить одни магические амулеты на другие и пусть они и дальше живут в своих царствах, а если какой дурак сунется к ним, то я о нём даже не всплакну.

Сирена, которую определили мне в невесты, против чего я уже не возражал, но стал понимать, что мне ещё нужно завоевать право стать её мужем, радостно заулыбалась и облегчённо вздохнула:

— Что же, раз кто-то побеспокоился и об этом, значит ты быстро найдёшь с ними общий язык и уговоришь их произвести замену магических артефактов, которые и дальше будут грозить им смертью.

А вот этого я не ожидал и удивлённо спросил:

— Так они что, умеют разговаривать?

Девушка рассмеялась:

— А как, по твоему, мы смогли узнать о том, что говорят люди-птицы в своём Круглом королевстве? Повелительница неба, будучи совершенно невидимой, регулярно летает над ним и поскольку у неё слух ещё тоньше, чем у нас, сирен, слышит буквально каждое их слово, а она, поверь мне, не дура. Повелительница неба дружит с некоторыми из сирен и даже принимает из наших рук рыбу, которую мы ловим для неё на большой глубине. Поэтому очень многое я слышала от неё сама. Она ведь летает над всем Изендером.

— Так это же просто замечательно! — обрадовался я — Вам нужно как-то предупредить её, что покончив с морской старухой, я прискачу к ней и предложу поменять одно перо на другое.

— Ничего не получится, — ответила Аквиана, — сейчас Повелительница неба летает над Великой пустыней, потом она полетит в Круглое королевство и вернётся к своему гнезду, а это произойдёт через пять месяцев. Она ведь не обычный альбатрос и потому ловит рыбу всего три месяца в году. Из того яйца, которое она снесёт, вылупится самый обычный альбатрос, только очень большой. Он и расти будет втрое быстрее, чем обычные птенцы, но потом станет всего лишь самым простым альбатросом и когда-нибудь умрёт.

— Ничего страшного, — улыбнулся я, — значит в таком случае я сначала ликвидирую морское чудовище, а потом поскачу к острову Гиалад. Если у повелительницы моря тонкий слух, то она услышит меня, а подняться к её гнезду для меня не составит большой проблемы. Поверь, Акви, я умею карабкаться вверх по скалам. — и, неожиданно для себя самого, спросил девушку: — А что ещё говорится про меня в том пророчестве магов древности?

Разговоры на ночь глядя ещё не надоели Аквиане и она, широко улыбаясь, со смехом ответила: