– Не хвастайся! Может, зубы и когти у тебя и острые, да только ими мышей ловить, а не со мной или лисой драться. Ты можешь только своим ужасным зловонием гордиться. Тьфу! С таким вонючкой ни один порядочный зверь не захочет дела иметь. Поэтому я и уйду отсюда. Спать в одной квартире с таким, как ты, просто невозможно. Задохнешься вконец!

Чихая и фыркая, Ураск удалился от стога. Настроение у него было испорчено, но, несмотря на это, он остался доволен собой: ведь не убежал при первом испуге, а узнал, кто был этот вонючка, и даже проучил его за нахальство.

После долгих поисков Ураск нашел новый стог, воздух вокруг которого был чистым, здесь можно было и отоспаться.

Весна вступала в свои права, вскоре установилась теплая погода. Даже по ночам уже не было холодно. Лес наполнился ароматами цветов и распустившихся почек, птичьим щебетом и пением. На деревьях, в кустах и над цветами жужжали пчелы, ласково журчали ручейки, в озерах играла рыба.

Барсук Ураск тоже чувствовал себя отлично. У него, правда, не было еще нового жилья, но он усердно подыскивал для него место. Место должно быть хорошее и сухое - уж никак не болото. Ночевал Ураск по-прежнему в стогу, а днем бродил по лесам и лугам, добывая себе пищу. Иногда он грелся на солнышке, растянувшись где-нибудь под кустом, и беседовал с кем-нибудь из зверей или птиц.

Так, например, он крепко подружился с ежом. Еж был гораздо меньше Ураска, и все же у них нашлось много общего: оба любили червей, ящериц, мышей, лягушек и улиток. Вот и рассуждали они, какой червяк особенно вкусный и какая улитка жирнее.

Несмотря на малый рост, еж был очень умный зверек. Мордочка его пряталась в колючках, будто ее вовсе и не было, но острые черные глазки, похожие на ягодки, подмечали все, что творилось в лесу, хотя и казалось, что он постоянно смотрит под ноги. Впрочем, при необходимости он наверняка поднимал голову и оглядывался по сторонам.

Еж был в курсе всех лесных дел. Когда Ураск рассказал ему о встрече с хорьком, еж недовольно фыркнул:

– Ох уж этот хорек! Большой он мошенник и негодяй! Враг мой смертельный. Все время норовит съесть меня, да никак ему это не удается. Несколько раз обливал меня своей вонючей жидкостью, чтобы усыпить. Но у меня крепкая голова! Некоторых из моих сородичей он прикончил таким образом. Как станет еж терять сознание и опустит иглы, - это страшилище тут же набрасывается на него. Ужасный, ужасный зверь!

– А я не побоялся его!
– с гордостью заявил барсук.

– Молодец, молодец!
– похвалил еж.
– Это действительно смелый поступок!

– Он ведь маленький...
– проговорил барсук.

– Маленький, да коварный и противный, - фыркнул еж.
– Даже лиса его боится.

– Неужели?!
– удивился Ураск.
– Он хвастался, что однажды загрыз лису, но я этому не поверил.

– И все же такое возможно, - подумав, ответил еж.
– Он способен на все. Вот ты, например, можешь поймать белку?

– Нет, не могу. Да и не хочу.

– Ну вот, ты не хочешь. А он - этот гадкий хорек - поймает белку и слопает как ни в чем не бывало.

– Как же он это делает?

– Как? Залезает на дерево и прыгает с ветки на ветку так же, как белка.

– Ну и мерзкий зверь.

– Да! А знаешь ли ты, что он делает с птицами? Не знаешь? Ой, как боятся его птицы! Не маленькие, те его не интересуют. А большие - тетерева, рябчики, глухари. По ночам он подкрадывается к ним по веткам и душит. Даже ворон не щадит, когда те спят на деревьях. Но он такой лакомка, что воронье мясо не ест. Просто ему нравится убивать ворон - развлечения ради. Такой уж он злодей. Иногда зимой, когда под деревьями валяются мертвые вороны, думают, что они ночью замерзли. Нет. Это хорек задушил их и сбросил. Вот какой ужасный зверь.

Еж рассказал еще немало историй: знал он их множество - и о зверях, и о птицах. Например, о кукушке. Она только что вернулась из теплых стран и привлекала к себе внимание замечательным пением. Еж поднял кверху свой маленький черный носик, послушал кукушку и, глядя на нее, сказал:

– Хорошо поет кукушка. Все думают, что у нее легкая жизнь, знай себе порхает с ветки на ветку да поет. И все ее дела - никаких, мол, забот.

– Какие же у нее могут быть заботы?
– удивился барсук.
– Я слышал, что ей лень даже гнездо себе свить, поэтому яйца она кладет в чужие гнезда, и птицы, бедняжки, должны кормить и воспитывать ее птенцов, а сама она лишь распевает да время от времени еще и издевается над другими.

– Не совсем так, сынок, - серьезно ответил еж.
– И у кукушки свои заботы, хватает у нее забот. Сколько трудов ей стоит хотя бы найти чужое гнездо и положить туда тайком свое яйцо!

– Ты шутишь, наверно, - удивился барсук.
– Зачем ей тратить силы на поиски чужих гнезд? Свила бы сама гнездо!

– Да, но видишь ли, у природы странные законы, - вздохнул еж.
– Мне как-то рассказывал старый дятел, - он сам птица и хорошо знает птичьи дела, - что если бы кукушка и свила себе гнездо - все равно толку бы никакого не было.